— Правильно. Только зачем же ее снимали? Пусть читают.
— Товарищ Стрелков! Повесьте газету на прежнее место, — строго распорядился Шелехов.
Ковригин вышел со Стрелковым: он хотел задать начальнику цеха несколько вопросов.
— По какому вопросу пожаловали к нам? — осведомился Стрелков, едва они перешагнули порог его кабинета.
— Пришли изучить, почему отстают доменщики. По-настоящему помочь вам хотим.
— Чем же вы поможете? Ведь не принесли же вы с собой металлодобавки? — язвительно спросил Стрелков.
— Неужели все дело только в болтах, гайках, металлодобавках? Почему вы никогда не заговариваете о людях! — спросил Ковригин.
— А вот побудьте сегодня на партбюро — узнаете в чем дело. Я вот прямо скажу. Как появился в горкоме Кедров, в моде стало: «Помочь пришли», «Разобраться надо». А на деле — один подрыв авторитета. Пришли на завод и сразу к рабочим. А я что? Начальник или не начальник? Почему ко мне не зашли?
— Да ведь нам ваше мнение известно. А теперь мы обратились к рабочим. Хотим их выслушать. Скажите, когда вы последнее производственное совещание созывали? Когда советовались с рационализаторами, передовиками?
— До совещания ли теперь? Работать надо, а не совещаться.
— Правильно. Я тоже за то, чтобы работать. Только по-новому. С учетом тех замечаний, которые сделают люди. Вот, например, рассмотрели вы предложение горнового Попова?
— Нет, но я поручил это заместителю по шихте. Впрочем, из этого предложения все равно ничего не выйдет.
— Да вы же его не проверили, не испытали.
— Когда меня посылали сюда, то поставили одну задачу: давать чугун. В главке не говорили о том, что цех экспериментальный.
— А представьте себе на минуту, что на руднике иссякли запасы той руды, на которой вы привыкли работать?
— Ну, тогда и без нас решили бы вопрос.
— Скажите мне, как давно выступали вы перед рабочими с политическим докладом, лекцией?
— Ну, знаете ли, это уж слишком. Я инженер. А лекции, доклады — это дело профкома, партбюро.
— Вы извините меня, товарищ Стрелков. Но теперь уж редко кто рассуждает так, как вы. Советский инженер не может быть только техническим руководителем. Он — политический воспитатель.
— Так, понятно. Значит я отсталый человек. Хорошо. Я проконсультируюсь в главке.
В кабинете Шелехова между тем шел оживленный разговор.
— Посмотрел я на ваших людей — душа радуется. Хороший у вас на заводе народ. Крепкий, самостоятельный. Хотя бы тот же Попов, Ярцев, Воронов, Савельев… Да мало ли. С такими горы можно перевернуть, — говорил Кедров.
— Ничего. Люди как люди. Работают, стараются.
— Что значит «люди как люди»? Вы все — хорошее и плохое, передовое и отсталое — смешиваете в одну кучу. На вашем заводе десятки новаторов. Опираетесь ли вы на них?
— Разумеется, у каждого в работе есть недостатки.
— Надо стремиться, чтобы их не было. Желая на деле помочь вам, мы сегодня знакомились с доменщиками и вообще с порядками в цехе. Вот вы сегодня собирались обсуждать вопрос о работе гаража. А ведь прорыв-то у вас на решающем участке — в доменном цехе. Сегодня надо бы обсудить заметку в стенгазете «Доменщик». На заседание пригласить всю редколлегию, активистов.
— Но ведь этот вопрос не подготовлен? — возразил Шелехов.
— Этот вопрос ставит сама жизнь. Пригласите-ка членов партбюро, посоветуемся.
Споров не было. Члены партбюро и сами предлагали обсудить заметку немедленно.
Когда члены партбюро и приглашенные разместились, в кабинете наступила тишина. Заняты были все стулья, диван. Тишину нарушил Шелехов.
— Какой порядок примем, товарищи? Заслушаем доклад начальника цеха или информацию редакции стенгазеты?
— Не надо доклада. Читайте заметку, — послышалось несколько голосов сразу.
Шелехов взял в руки копию заметки, отпечатанную на машинке, и зачитал ее.
— А кто подписал ее, Демьян Петрович? — спросил Стрелков.
— Подписи под заметкой нет.
— Ага, аноним, значит. Выходит каркнула ворона, всех на ноги подняла, а сама в кусты. — Стрелков обвел присутствующих торжествующим взглядом.
У некоторых членов редколлегии был растерянный вид. Редактор — газовщик Киселев — сидел с высоко поднятой головой.
— Автора пусть назовут, — продолжал Стрелков, — иначе не следует обсуждать. Может, заметку писал самый недисциплинированный или лодырь. Есть ведь и такие. Сами норму не выполняют, а ищут виновных.
— Редактор здесь. Может, он назовет нам имя автора? — оживился Шелехов.