А мы, провожая их, грустим и просим прилететь пораньше.
Закинув донные удочки, сижу на берегу у костра. Толстые чурки тлеют бездымным малиновым жаром.
Я смотрю и слушаю весну.
Вот робко вышел из лесу первый дождик, покрапал несмело, на него зашипел недовольный костер, и дождик ушел за реку, на огороды и пашни, на клевера я озими — там его ждут, там ему рады.
В величественной тишине под необъятным куполом неба расцветает, ликует земля. Кажется, я слышу, как растет лист на деревьях, как у кромки воды приподнимают слежалую осоку молодые побеги, как струится, к вершинам берез земной сок.
Пара лягушек плывет вдоль берега по течению, оставляя за собой слизкие нити черных бус. Подводные коряги ловят бусы и наматывают на свои морщинистые шеи.
Небо темнеет, сливается с рекой, проступают звезды, все ярче, все больше, и вот уже у ног моих целые россыпи зеленоватых искр — привстань, протяни руки и черпай пригоршнями.
Весна идет!
В апреле дни стояли солнечные, а ночи морозные. Наконец в понедельник, в начале третьей четверти Луны, солнце взошло в облачной завеси и, поднимаясь, волокло за собой серое покрывало из туч, постепенно затягивая им небосвод.
И по мере того как голубовато-зеленая полоса неба на западе все сужалась и сужалась, почва «отходила» — потела, как застуженный человек под овчинной шубой. Трава, деревья, крыши — все увлажнилось, потемнело. Стало тепло и пасмурно.
Предчувствуя перелом, в ночь на понедельник распушилась ива, окуталась зеленоватой дымкой. С этого дня и началась весна.
В апреле поет тетерев. Каждое утро, едва выйдя из дому, слышу его песню. Издали кажется, что кто-то бросает камешки по тонкому ледку: подпрыгивает камешек, и ледок булькает звонко и мелодично.
Я поднимаюсь на пригорок, за которым начинаются березовые перелески, и выискиваю певца. Тетереву нужен простор. Он не прячется в чаще. Либо на самой вершине березы сидит, либо на чистом прикатанном поле, а то и на старой скирде сена. Человека замечает издали и близко не подпускает?
Я выбираю на вырубке пень, сажусь и слушаю. Право же, зря тетеревиную песню называют бормотаньем. Внятно и звучно поет эта птица. В солнечной листве берез звенят малые птахи, с неба сыплются трели жаворонков, за лесом в деревне рокочет трактор — утро полно звуков, но над всей весенней гармонией царствует песня тетерева. Уже не камешки чудятся на льду — вдохновение и страсть певца захватывают тебя, ты весь во власти призывной песни птицы, и рождается желание идти на этот самозабвенный зов любви.
…Что песня, что слово сильны чувством.
Майские холода затягиваются. Замер чуть приодевшийся в дымчатые желто-зеленые шелка лес, остановилась робкая травка на пожнях, коротки и несмелы птичьи песни на утренних зорях. Все ждет теплого солнца, а оно ходит за непроглядными тучами, тучи сеют нудный холодный дождь, от которого не растет ни трава на пожне, ни лист на дереве и который клянут, как дурную напасть, трактористы и пастухи. Затянувшиеся холода всех сбили с привычного круга: пора расти, пора петь, пора сеять, а нельзя — и все остановилось в недоумении: что же делать? Великий круг жизни, продиктованный Земле Солнцем, замедлил свой ход.
Но вот ветер очистил небо, взошло яркое солнце — и все потянулось к нему: рванулась вверх трава, развернулся лист, уселись на ветвях выпорхнувшие из скворечен скворцы, затрепыхали восторженно крыльями, взахлеб запели песни. Поднял к солнцу голову и человек, оглядел небосвод, улыбнулся и расправил плечи: можно и в поле! Все ожило, все заторопилось, застремилось догнать упущенное, скорее стать на привычный надежный круг.
О Великое Солнце! Ты — единственное божество, которому молится все живое на Земле!
Днем было жарко. К вечеру небо затянуло мглой, голос в лесу глохнет, эха нет — быть дождю.
Дождь пошел с утра, ровный, мелкий, сеет и сеет без передышки. Земля посвежела, засверкала. Проклюнулись зеленые шильца травы. Ива распушила белые сережки. Посветлела на осинах кора, словно их кто-то хорошенько промыл. А озимь на полях, наоборот, потемнела, стала сочно-зеленой. Земля умылась первым теплым дождем.
Каждую весну выпадает такой дождь, которым земля умывается.