Как только Эдвин и Мэлквист появились в зале, старец повернулся и вредным, гнусавым, отчасти картавым голосом проговорил:
— Наконец-то. Подойдите ближе. Нам нужно принять очень важное решение. Мелквист!
— Да, господин Эксилон, — отозвался юноша, исполняя приказ старика.
— Ты передал мои приказания командиру когорты? Они обязательно должны избрать засадную тактику.
— Да, учитель. Но я не понимаю одного. Почему вы не воспользовались телепатией и не…
— Молчать! — рявкнул Эксилон, — даже мысли не допускать об этом! Соблюдать полное телепатичекое молчание! Она наверняка уже настроила свой мозг на приём, чтобы пеленговать нас! А вы хотите преподнести ей такой подарок! Так, что тебе ответил командир когорты?
— Он обещал мне, что мигом разберётся с ней. Господин Эксилон, может быть, всё-таки нет смысла в столь многочисленных методах предосторожности? Вряд ли нам сейчас угрожает что-то серьёзное. Она же всего одна!
— Х-м-м-м, — недовольно сморщил лоб старик. — Молодые. Вечно переоценивают свои силы. И недооценивают угрозу. Как долго ты уже называешь себя солдатом империи, Мелквист?
— Эм-м-м-м, — растерялся юноша, — пять месяцев.
— Вот именно! А та, которой нам сейчас придётся противостоять, уже в течение двух веков сражается за свою страну. В этой пещере нет ни одного сына империи, чей боевой опыт был бы больше полугода. Поэтому к вам и приставили меня. Давайте оценивать ситуацию трезво. Сейчас к нам направляется само воплощение смерти, имя которой – Сейна. Беспощадное существо убьёт здесь всех, если мы не будем соблюдать осторожность. И первое, что нужно сделать в данной ситуации – спасти сына звезды Гракс.
В сию же секунду в голове Эдвина всплыла история, которую он не раз слышал от Мелквиста, Эксилона, Феллса. Кто только не рассказывал её бывшему астронавту. И каждый всегда старался передать её в самых ярких, цепляющих каждый фибр души красках. Империя, которой вызвался служить Олдрин, была названа в честь огромной звезды. Во всей галактике, пока что, не нашлось ни одой, превосходящей её по размерам. Имя ей – Гракс. На всех звёздах постоянно происходят вспышки. На той, что наблюдается с Земли, например, это дело обычное. Но Гракс светит плавно и равномерно. Однако, каждые сто пятьдесят лет на ней происходит колоссальный шторм. Как будто она специально ждала этого момента, чтобы показать, на что способна. Вспышки продолжаются всего пять минут. А потом проходит около ста пятидесяти лет, и процесс вновь повторяется. И каждый раз в момент светового шторма, в самый его пик из чрева матери-императрицы выходит новорождённый император. Так было всегда. Все четыреста тысяч лет существования империи. И только на этот раз ребёнок не родился. Зато в этот самый момент на третьей планете восемьсот одиннадцатой системы появился Дэниэл Рейган. Много существ родилось тогда по всей галактике. Но граксы знали, что при финальной вспышке вверх всегда выбрасывается огромная струя раскалённого вещества. Каждый раз она вылетала по направлению к императору, дабы показать всем, кто есть истинное дитя империи. И сейчас верные её слуги наблюдали за звездой. При помощи своих сверхточных, пока ещё не известных человеческому разуму технологий, они продолжили вектор полёта струи и увидели, что он указывает на Землю, а уточнив направление, поняли, что в тот момент звезда Гракс показывала на Дэниала. Олдрин знал, что великая звезда ещё ни разу не ошибалась. Поэтому не стал задавать лишних глупых вопросов.
— Предлагаю, как только сын звезды будет спасён, ударить молниями по стенам и обрушить пещеру! — оскалив зубы, предложил Мелквист.
— Не выйдет, — прервал его Эксилон.
— Почему?! — возмутился Мелквист, — как только начнётся обрушение, мы телепортируемся отсюда. А эта тварь не сможет так сделать и погибнет здесь, заваленная камнями!
— Ты что забыл?! Излучатель помех на Алькатрасе выведен из строя, а гарнизон перебит айсерийским диверсантом! Так что она тоже успеет спастись. Не говори глупостей, юнец!
— Тогда я убью её сам! И докажу вам своё мастерство, учитель! — воскликнул Мелквист, достав катану.
— А кто спасёт Дэниала? — спросил Эдвин.
Старец посмотрел на Олдрина. Его взгляд никогда не нравился бывшему астронавту. Но на этот раз он показался ему воодушевляющим. Затем Эксилон протянул вверх свою костлявую руку, положил её на плечо Эдвину и проговорил:
— Ты, землянин. Я телепортирую вас прочь отсюда. Отправляйся к себе домой. Если события пойдут по наихудшему сценарию, то тебе придётся воспитать это дитя. Не допускай, чтобы о нём узнали раньше времени. Передай ему те знания, что мы дали тебе, Эдвин. Если ты любишь Соединённые Штаты, самую великую страну на этой планете, ты обязан это сделать. Нет. Не ради нашей империи. Во славу Америки!
Лицо Олдрина наполнилось мужеством и чувством огромной ответственности. Внимая речи Эксилона, он с понимающим видом кивал. Выслушав до конца, Эдвин произнёс:
— Да, Эксилон. Я сделаю так, как ты велишь мне, и не подведу ни вас, ни свою страну, потому что…
Ответ Олдрина прервал крик, донёсшийся откуда-то издалека и через пару секунд затихший. За ним последовал ещё один, явно издаваемый другим голосом, а затем все они слились в одну ужасную симфонию агонии.
— Она уже здесь! — воскликнул один из спутников Эксилона, доставая катану, — нужно быстрее спасать сына звезды!
Словно откликаясь на его зов, из глубины пещеры вышел ещё один человек в красном балахоне, держащий в руках какой-то металлический ящик зелёного цвета. Его быстрый шаг казался почти бегом, а тяжёлое дыхание говорило о сильном волнении. Подбежав к ожидавшей его группе людей, человек посмотрел из-под капюшона на Эксилона и с трепетом в голосе прошептал:
— Ваше задание исполнено. Вот он. Дэниэл Рейган, — он уже было начал протягивать ящик старцу, но тут же остановился, как только услышал от него:
— Нет. Отдай дитя Олдрину.
Только сейчас Эдвин увидел, что ящик открыт и в нём лежит младенец. Закутанный так, что из-под пелёнок была видна только голова, Дэниэл вызывал на губах у всех милые улыбки. Олдрин взял ящик на руки, и, не спуская с дитя взгляда, проговорил:
— Я готов. Отправляйте меня.
— Помни, Эдвин, — вновь заговорил Эксилон, — никто не должен узнать о его существовании раньше времени…
— А как же вы?! — воскликнул Олдрин, — почему бы вам тоже не уйти вместе со мной?
— Не вешай нос, землянин! — бодро ответил старик, — никто не говорил, что мы все погибнем здесь! Будь уверен, всё это, не более, чем предосторожности.
Крики становились всё громче и пронзительней. Слушая их, Мелквист изо всех сил гнал от себя страх. Один за другим остальные бойцы достали клинки. Наконец, катана появилась и в руке старца.
— До свидания, Эдвин! — сказал он, раскинув руки в стороны, и вокруг Олдрина образовался телепортационный эллипсоид. Держа на руках младенца и глядя сквозь прозрачную оболочку на Эксилона, астронавт произнёс:
— До свидания, учитель.
И он исчез, оставив своих друзей один на один с угрозой. Теперь мысли всех были направлены на ту, с которой сейчас храбро дерутся их товарищи. Эксилон и его верные спутники более не имели права медлить.
— Вперёд, — скомандовал он, и вся группа устремилась по проходу туда, где бесновалась смерть.
Они бежали за учителем, и каждый из них просчитывал в своей голове, как он подпрыгнет, как увернётся от удара, и как вонзит свой острый меч в тело айсерийского демона, лишившего жизни уже как минимум десятка его братьев по оружию. Но как только они вбежали в тот самый зал, где происходила битва, храбрость в их сердцах начала уступать место страху.
Каменный пол пещеры устилали изувеченные трупы, из ран которых буквально выливалась кровь. Красные ручьи наполняли огромную лужу, посреди которой находилась Сейна. На её теле не осталось ничего, не испачканного этой мерзкой жидкостью. Быстрыми и непредсказуемыми взмахами катан она отправляла на тот свет каждого, кто приближался к ней. Крепко стиснув зубы, Сейна как будто забыла о боли в коленке и в резвых прыжках доставала своих врагов не только клинками, но и длинными сильными ногами. Обуздав свой гнев, словно вороного коня, она, подобно лихой наезднице, неслась сквозь ряды граксов, щедро раздавая им смерть. Звук разрезающейся её клинком плоти, треск ломающихся костей, предсмертные крики агонии – всё это было для неё музыкой, которую она мечтала услышать с тех самых пор, как увидела трупы Зена и Астерса.