Быстро скользнув взглядом по толпе, я убедился, что несколько индейцев вооружены, очевидно, те из них, которые первыми обнаружили наш вельбот. Тем не менее у каждого при себе был нож, сделанный из обработанных осколков обсидиана. Во всей этой толпе я заметил всего лишь один стальной нож, вероятно очень старый, да к тому же и очень ржавый.
Вскоре мои спутники также сошли на берег. Эта деревня оказалась менее зажиточной, чем деревня Потаки, но она была весьма удобно расположена, а местные индейцы оказались дружелюбными. Мы перекусили вместе с ними, пообщались на языке жестов, знаков и мимики, разузнали о местных дорогах и тропинках, после чего немного поторговали. Мы обратили внимание на то, что в деревне повсюду красовались скальпы, многие были совсем свежими. От индейцев мы узнали, что недавно они возвратились из боевого похода с севера. Один из местных индейцев по имени Никонха знал несколько английских слов. С помощью этих слов, а также жестов и рисунков на песке, выведенных ивовым прутиком, мы вполне успешно смогли пообщаться. Никонха оказался довольно сообразительным. Когда он спросил, как мы добрались сюда, я нарисовал на песке корабль.
Никонха радостно закивал и указал рукой на восточное побережье.
Он доходчиво объяснил мне, что два световых дня тому назад видел в устье реки баркас. Тот баркас вошел в реку и укрылся в бухте вблизи южного побережья.
- Салим, - тихим бесстрастным голосом сказал я, стараясь не привлекать внимания индейцев, - этот малый видел "Джека".
- Который нас поджидает, - добавил Руфиско.
Мы продолжали наши торги. Когда я выложил для продажи красивый охотничий нож, к нему моментально устремилась из толпы здоровенная рука.
Не поднимаясь с места, я взглянул прямо в глаза дерзкому наглецу. Им оказался необычный для индейцев здоровенный детина со шрамом на лице. Его глаза не светились дружелюбием.
- Нет торговля, - буркнул он. - Ты просто дай.
- Торговля, - спокойным тоном ответил я и продолжал не мигая смотреть ему в глаза.
Он проворчал что-то неодобрительное в ответ.
- Нет торговля, - повторил он и добавил: - Я беру.
Присутствовавшие при этом индейцы стояли молча, не вмешиваясь и с интересом ожидая, что будет дальше.
- Торговля, - повторил я.
Детина попытался вытащить нож из ножен, но я крепко схватил его за запястье руки.
- Торговля, - снова спокойно повторил я и еще сильнее сжал его руку.
Тогда здоровенный драчун дернул руку вверх и рывком попытался высвободить свою руку, однако ему это не удалось. Теперь его глаза выражали удивление, он был просто шокирован.
Детина снова с силой попытался высвободить свою руку, но поскольку он сжимал в кулаке нож, то не смог даже пошевелить ею.
От ярости и гнева лицо его побагровело, но я не ослаблял своей мертвой хватки.
Гигант переместил центр тяжести своего тела на бедра и снова попытался вырваться, и снова у него ничего не получилось. Я оставался твердым и непреклонным.
- Торговля? - дружелюбно спросил я.
- Торговля, - ответил он с недовольным видом и нехотя подчинился.
Глава 11
Вельбот плавно скользил по мутной воде. Саким сидел ближе к носовому отсеку.
Наш парус был свернут, поскольку мы не хотели, чтобы там, на берегу, увидели и запомнили силуэт нашего судна. Мы загрузили вельбот мехами до предела, так что он осел в воду по самый планшир. А меха были отменные, хотя конечно же по качеству они уступали мехам нашей первой партии.
Никто не питал иллюзий в отношении Бардла, мы живо представляли себе, что может произойти, если он вдруг обнаружит нас, поэтому мы приближались к своему тайнику на скалистом острове с величайшей осторожностью.
Начался мелкий моросящий дождь. Съежившись от водяной пыли и нахлобучив на себя всю имевшуюся при нас одежду, мы направили вельбот прямо к берегу. Над нами возвышались массивные скалы, окутанные пеленой тумана, как и все остальное побережье. Подойдя ближе к берегу, мы перешли на весла.
Вскоре вельбот всей своей массой сел в прибрежный песок, а мы подобно призракам повыскакивали прямо в воду.
Вокруг было очень тихо. Слышался лишь шум дождя да всплески упругих дождевых капель на глади реки.
- Оставайтесь возле вельбота, - прошептал я, а сам направился прямо в темень ночи.
Подойдя к заветному месту, я никого там не обнаружил, но это меня не успокоило. Я чувствовал, здесь что-то не так. Поэтому я вернулся к вельботу и негромким голосом отдал распоряжение:
- Спустить вельбот снова на воду. А ты, Саким, будь начеку, чтобы в случае необходимости суметь мгновенно отвалить от берега.
- Ты что-то заметил?
- Ничего особенного, но у меня плохое предчувствие.
- У меня тоже.
Не обнаружили ли они пещеру, где хранились наши меха? Не поджидали ли нас в пещере? Вполне вероятно, что саму пещеру они обнаружили, но меха наверняка не нашли.
- Ужасно хочется спать, - жалобным тоном посетовал Руфиско. - Да к тому же я основательно проголодался.
- Лучше повременить с едой, - урезонил его я, - нежели наглотаться холодной стали.
Я снова вернулся на берег и осторожно, обходными путями направился к пещере. Неожиданно я услышал незнакомые голоса и замер на месте.
Хрустнула сломанная ветка один раз, потом снова хрустнула. Затем последовал удар кресала о кремень. Кто-то явно высекал огонь, чтобы развести костер. Я быстро поспешил назад.
Руфиско! Он самовольно сошел на берег и уже успел разжечь костер.
Затаив дыхание, я крепко выругался про себя и, прежде чем успел приблизиться к нему, увидел устремившихся к костру полуголых мужчин.
Их эмоциональный заряд был направлен на этот костер. Глаза атакующих сфокусировались на пламени огня и, вероятно, ничего другого попросту не замечали.
Внезапно, словно раскат грома, заглушающий шум дождя, прозвучал гневный голос Ника Бардла:
- Проклятье! Тысяча чертей! Здесь только один! Какой идиот сообщил? Где остальные?
Уповая на Господа Бога и в надежде, что Саким ждет меня в вельботе, я быстро спустился вниз. Вскоре я уже осторожно ступил в темную воду, сначала по щиколотку, а когда вода достигла колен... из кромешной темноты меня внезапно подхватили сильные руки. Это был Саким.
Передав ему дробовик и шпагу, я молча перевалился через борт вельбота.
Руфиско к тому времени был, наверное, либо мертв, либо его захватили в плен. В данный момент мы ничем не могли ему помочь. Единственное, что можно было предпринять для его спасения, это сохранить нашу свободу и способность передвигаться.
Саким времени зря не терял. Он сразу же очень осторожно опустил кормовые весла в воду и бесшумно начал ими галанить в сторону, где было темно, к большой воде.
С берега до нас доносились возбужденные голоса и брань. В этом шуме голосов я отчетливо различил голос Бардла.
- Скажи, где он! Будь ты проклят! Говори, или я выпущу тебе кишки!
- Я здесь один! - Голос Руфиско был хорошо слышен, поскольку он, безусловно, хотел, чтобы мы его услышали. - Остальные отправились вверх по реке за мехами. Меня оставили здесь, чтобы я заготовил немного мяса...
Затем голоса стихли.
Сколько еще оставалось времени до рассвета? Не попробовать ли нам обогнуть этот скалистый выступ и проскользнуть на большую воду реки? Мы будем находиться в их поле зрения всего несколько минут и все-таки, если они нас заметят...
Каким же образом им удалось узнать наше местонахождение? Добрались ли они сюда на баркасе? А может, прошли через лесную чащу?
Мы сбавили скорость и стали отталкиваться руками от скалистой стены острова. К этому времени голоса почти стихли.
Наконец мы обогнули скалистый выступ. Выход на большую воду был прямо перед нами, однако вопреки нашему желанию стало уже довольно светло. Все же Саким взялся за весла. Сделав глубокий вдох он изо всех сил налег на весла и вывел наш тяжело груженый вельбот на стремнину реки. Внезапно мы услышали отголоски ругани, доносившиеся с берега, затем прозвучал выстрел. Я не опасался, что пуля может угодить в нас, поскольку нас разделяло слишком большое расстояние, да к тому же мы сумели набрать приличную скорость. Еще один взмах весел, еще пара гребков - и мы вывели вельбот из этой протоки на большую воду.