«Это временно, пока у меня листики голубые не появятся».
— У-у-у! Это ещё нескоро случится. И, кстати, от голубого удовольствия Вика мужчиной всё равно не станет. Не вырастет у неё член, всего-то лишь клитор удлинится.
«Хрен редьки не слаще».
— Тебе же нравятся большие клиторы.
«Но не когда их пихают мне в зад».
— Хи-хи-хи, — рассмеялась сёкая. — Рано тебе об этом ещё беспокоиться. Если развиваться традиционным путём, то магическую сумму из одиннадцати зелёных листиков, семи оранжевых и двух розовых ты соберёшь лет эдак через десять-одинадцать. Мариша, насколько я знаю, планирует срок этот в два с лишним раза сократить. Так что лет пять ещё можешь не напрягаться.
«Пять лет максимум, — возразил я. — Она планирует ещё быстрей. Однако беспокоит меня не только это. Есть ведь и другие способы анальной девственности меня лишить. Страпон, например».
— Но Вика-то о страпоне не заикалась.
«Это не значит, что она не обдумывает такие варианты».
— Так спроси у неё сам, если так волнуешься на сей счёт.
«Ага! Чтобы ей напомнить? Вдруг она скажет: "О, точно! О страпоне-то я и позабыла!" Ну или не знала».
— Это вряд ли, — хихикнула Мара. — Наверняка она в курсе, что это за агрегат и как его используют. Да не трясись. Ты ведь мужик. Спроси у неё. Мне самой любопытно.
«Отстань».
— Ну как хочешь. Продолжай мучиться неизвестностью, но и не жалуйся тогда.
— О чём задумался? — обратилась ко мне Виктория.
— Да так, — вздохнул я, а потом всё же решился и сказал: — О страпоне. Не очень-то мне хотелось бы ощутить его однажды в своей заднице.
Лепницкая весело ухмыльнулась.
— Кто-то уже покушается? — уточнила она.
— Пока лишь только от тебя исходит угроза.
— От меня? — удивилась собеседница. — Нет. Я страпоны не признаю́. С чего ты вообще взял, что мне это интересно?
— Но ты ведь говорила, что тебе нравятся проникновения с заднего входа.
— Ну значит ты не понял сути моего фетиша. Я хочу своей частичкой в мужчину войти, а страпон — это инородное тело. К тому же через него нельзя эякулировать, а мне так хотелось бы наполнить любовника своим соком.
— Хе-хе, — радостно захихикала Мара, — а я знаю виды страпонов, которые вызывают женский сквирт и направляют его через себя наружу. Может, мне о них Вике рассказать?
«Нет, не надо!» — взмолился я.
— Гы-ы-ы! И чем заплатишь за моё молчание?
«Блин, шантажистка! Не знаю я. А что ты хочешь?»
— Секса! Ещё больше секса!
«Но я ведь и так уже в полном твоём распоряжении».
— Не совсем. Если ближайшей ночью я разбужу тебя удовольствием. Ты ведь не будешь жаловаться Марише, что я не дала тебе выспаться?
«Если не станешь злоупотреблять этим, то не буду».
— Хи-и-и, вот и договорились!
Что ж, это было неожиданно, но закономерно. И я стал морально готовиться к горячей ночке и к тому, что на утро буду клевать носом.
Глава 15.2. Тяготы сексуального ремесла
Итак, я ехал в машине с Викторией и гадал о предстоящих мне ближайшей ночью сексуальных приключениях с Марой. Однако, как оказалось, я рано сбросил оставшийся вечер со счетов. Экстремальные испытания ждали меня гораздо раньше. Началось всё с того, что, подъезжая к представительству Валенсии, Виктория погладила себя по оттопыренному животу, передёрнулась и простонала:
— Боже! Как же ссать хочется!
Я принял эту реплику без задней мысли. Ну перетерпела, бывает. И сообразил, чем это для меня чревато, уже после того, как Вика потащила меня за собой в уборную.
— Погоди! Куда? — запричитал я растерянно.
— Ты теперь мой туалетик, — радостно объявила она. — С этого момента я всегда буду мочиться только в тебя!
— Нет! Так не честно!
— Хи-хи, раб не вправе рассчитывать на справедливость.
В общем, бесполезно было с ней спорить и уже через пару минут я…
(краткое описание сценки с золотым дождём можно найти в оригинальной версии романа, ссылка на неё дана в аннотации книги)
Потом она, наконец, выпустила мою голову из плена своих ног и, прикрыв глаза от удовольствия, расслабленно облокотилась спиной на стенку туалета.
— Боже, какой балдёж, — промурлыкала Лепницкая и плавно выдохнула, расслабляясь ещё больше. Но вот она лениво открыла глаза и… Дальше случилось просто какое-то сумасшествие. По-другому это было и не назвать. Честно говоря, я был так ошарашен, что последующие события запомнились мне фрагментарно. Я помню жаркие объятия и безумный взгляд, облизывания и покусывания, бессвязное урчание. Ещё помню, как меня долго и яростно трахали, рыча и кусаясь, с силой насаживаясь на мой член. Помню восторженные завывания и визги сёкаи, которая тоже будто бы сошла с ума. А потом Вика очень мощно кончила, больно впиваясь мне в спину ногтями через тонкую ткань рубашки. Её тело ещё вздрагивало от оргазмических сокращений, но она всё равно продолжала урывками меня трахать и взрываться новыми всплесками блаженства. В конце концов разрядка её закончилась, однако возобновился новый раунд безумного траха.
Я словно в объятия хищного зверя попал и чувствовал, как Вика резко и грубо насаживается на мой член, обвив меня руками за шею и крепко сжимая её. Одной ногой она стояла на полу, а другой жадно обнимала меня за талию и прижимала к себе. Её грубые фрикции чувствовались слегка болезненно, но член мой сохранял незыблемую и железную эрекцию, позволяя озверевшей нимфоманке всласть наслаждаться его твёрдостью.
Вика кончила ещё раз, потом ещё, а затем я почувствовал, как мощно взрывается в своём красочном духовном оргазме сёкая. И только после этого буйство сибирячки пошло на убыль. Она вздрагивала от оргазмических импульсов ещё минуты полторы и наконец просто повисла на мне, неожиданно лишившись чувств.
Волной нахлынула усталость, и, ощутив приличный вес женского тела на своих руках, я медленно сполз по стене на пол, чувствуя ватную слабость в подгибающихся ногах.
— Бли-и-ин! И чего ты устроила, Мара, — простонал я, окончательно расслабляясь.
— Сама не ожидала, — хрипло пробормотала сёкая. — Не думала, что простенькая иллюзия произведёт такой бурный эффект.
— Какая ещё иллюзия?
— Ну, я немного поправила тебе внешность.
— Немного? — переспросил я с сомнением. — И кого же ты сделала из меня, что у Вики так капитально сорвало крышу.
— Хе-хе, вот его.
В голове моей вдруг возник образ хрупкого белокурого юноши с большими, почти анимэшными, зелёными глазами, длинными ресницами и смазливым личиком. Ну чистый ангелочек, причём явный малолетка лет эдак шестнадцати, если не меньше.
— Блин, ты охренела? — прохныкал я. — Не делай так больше!
— Хи-и-и! А тебе не понравилось? Это же был улёт! Улёт!
— Издеваешься? Да она меня чуть не прибила!
— Ой, да не драматизируй. Ну натёрла немного член. Капелька целебной мази — и вновь будет здоровеньким, как огурчик.
— Мара, да она как маньячка была, понимаешь? Я испугался!
— Тю! Монстров, пожирающих его, он не боится, а тут испугался перевозбуждённой женщины. Не смеши.
— Мара!
— Нетушки-нетушки, от такой вкуснятины я не хочу отказываться!
— Я Марише пожалуюсь!
— А я Вике про страпон расскажу.
— Чёрт!
Несколько секунд мы молчали, переводя дух, но тут шевельнулась и приподняла голову Виктория.
— Не надо Марише жаловаться, — пробормотала она. — Я больше не буду.
«Господи! Она всё слышала?!» — испугался я.
— Хи-хи, только твои реплики, — рассмеялась Мара. — А не надо было вслух орать.
Брюнетка открыла глаза и недоумённо на меня уставилась.
«Ты ведь сняла иллюзию, верно?» — спросил я у сёкаи, внутренне напрягаясь.
— Хи-хи, испуга-а-ался! Ладно, расслабься, сняла я, сняла.
— Вика…
— Ш-ш-ш, — сказала учёная леди, прикрывая мне рот ладонью. — Оставим разговоры на потом. Я пойду прикорну немного.
Она неуверенно поднялась на ноги, пару секунд постояла надо мной и, слегка пошатываясь, вышла из туалета.