- Что с Линг Чан? - пробормотала Ванесса, и Леблан нахмурился. Потом он медленно покачал головой, и Ванесса отвернулась, пряча слезы. Они уже закапали на подушку, когда Леблан осторожно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. - Ты спасла свои корабли, - тихо сказал он.
- Да, но сколько? - ответила она глухим, полным отчаянной боли голосом. В ее потемневших зеленых глазах затаилась тень невыносимой муки, и сам Леблан заморгал, отгоняя набежавшие слезы.
- Больше, чем на твоем месте спас бы любой другой адмирал,- сказал он. У Ванессы задрожали губы, и Леблан наклонился поближе. - Это святая правда... Конечно, "пауки" обманули тебя... И не только тебя, а меня, Вальдека, Теллера, Анааса, даже Линг Чан! Никто не разгадал их уловки... И никто, кроме тебя, не смог бы нас спасти. Не смей даже думать иначе, а то я...
- А то что? - К удивлению Ванессы, ее голос звучал не ожесточенно, а почти кротко, с оттенком легкого упрека.
- А то, как только вас выпишут, господин адмирал, я спущу с вас штаны, разложу на лавке и как следует выпорю! - свирепо вращая глазами, ответил Леблан.
Если бы не слабость, Ванесса обязательно бы рассмеялась в ответ. На ее губах заиграла улыбка, и она поднесла к щеке Леблана руку, неожиданный вес которой не мог быть объяснен с точки зрения земного тяготения.
- Милый мой Марк, - прошептала Ванесса. - И почему я тебя не послушалась?!
- Да ведь ты считала, что я возражаю только потому, что меня беспокоит твое состояние... И оно меня действительно беспокоило, - признался Леблан. Он опустился на стул, взял безжизненно повисшую кисть Ванессы и прижал к своей щеке.
- Наверное, поэтому командование терпеть не может, когда влюбленные служат вместе, - негромко проговорил он.
- Может быть... И все-таки ты был прав.
- Моя работа как раз и заключается в том, чтобы не делать ошибок. И порой мне это удается. А твоя работа - сражаться и побеждать, а не прислушиваться к своим или моим страхам! - Леблан улыбнулся и откинул прядь рыжих волос со лба Ванессы.
- Что со мной? - через несколько мгновений спросила она, показав свободной рукой на нижнюю часть своего тела, и Леблан снова улыбнулся.
- Тебе здорово досталось, - без обиняков заявил он. - Но доктора потрудились на славу. Они говорят, что ты выпишешься недель через шесть-семь. Потом тебе понадобится какое-то время, чтобы восстановить силы, но в конце концов ты поправишься.
- У меня будет полно времени, чтобы "восстановить силы", - с ноткой горечи в голосе сказала Ванесса, и Леблан вопросительно поднял бровь. - Не прикидывайся, Марк! Ты же сам знаешь, что после такого провала меня отстранят от командования.
- Я бы не стал называть "провалом" сражение, в котором вы нанесли противнику поражение, госпожа адмирал,- сказал Леблан, и Ванесса фыркнула в ответ на такое нелепое, с ее точки зрения, заявление.- Я не шучу. "Пауки" потеряли сто тридцать девять кораблей. В два раза больше, чем мы. Кроме того, ты уничтожила у них очень много крупных кораблей. Командующий Аврам весьма тобой довольна и еще больше обрадуется, когда узнает о вчерашних событиях.
- О вчерашних событиях? - с непонимающим видом спросила Ванесса, и Леблан кивнул:
- Вчера "пауки" предприняли новый штурм Сарасоты. Наверное, они решили, что нанесли нам страшный удар, а сами получили подкрепления. Но ты бы видела, какие чудеса вытворяют Вальдек и Маккена! Они с Анаасом действовали точно по твоему плану "Леонид-2", немедленно уничтожив все "паучьи" крейсера и первые двадцать пять сверхдредноутов, которые шли за ними! - У Леблана еще ярче засверкали глаза, и он снова откинул несколько прядей со лба Ванессы. "Пауки" отступили! Ты наконец-то остановила этих гадов! Они поняли, что с тобой им не справиться, и бежали!
- Это Демосфен остановил их! - прошептала Ванесса, но Леблан покачал головой.
- Не смей так говорить и ни в чем больше не сомневайся. Ведь я с тобой! - добавил он с лукавой улыбкой.
Ванесса снова рассмеялась, а Леблан склонился еще ниже и поцеловал ее.
Глава 18 "Я рада, что вы с нами!"
Негромко заработали электродвигатели ходулка, Ванесса Муракума вышла из бортового электромобиля и направилась в шлюпочный отсек. Ходунок, реагировавший на сокращения мышц, был не таким чувствительным, как приводимые в движение нервными окончаниями протезы, заменяющие ампутированные конечности, и Ванесса двигалась довольно неуклюже, но не жаловалась. Несмотря на совершенство современных имплантированных протезов, Ванессе совсем не хотелось терять ноги, а хирурги обещали, что со временем они окончательно поправятся. На выздоровление врачами было отведено полгода, но она намеревалась встать на ноги через четыре месяца. Кроме того, ей уже приходилось пользоваться ходунком, потому что ее родная планета плохо подготовила ее к силе тяжести, господствующей в большинстве населенных людьми миров. Перед поступлением в Военно-космическую академию Ванесса три года тренировала мышцы, привыкшие к низкой силе тяжести в Мире Трумен, и все равно ей было ужасно трудно в Новом Аннаполисе с его силой тяжести, на четверть превышающей земную. Медики настояли, чтобы весь первый семестр она пользовалась ходунком, и Ванесса охотно согласилась, устав от ноющих болей в ногах, носивших внезапно потяжелевшее чуть ли не вдвое тело.
Ванесса вошла в шлюпочный отсек корабля ВКФ Земной Федерации "Евфрат", увидела пришвартовавшийся космический катер и погрустнела, вспомнив свой бывший флагман. "Кобре" повезло больше других кораблей Пятого флота, но ей все равно здорово досталось. Этот линкор вступил в строй после ремонта только неделю назад, и две трети его офицеров были зелеными новичками, занявшими место погибших в Юстине. Теперь у Ванессы не было оснований оставаться на борту "Кобры", где ей, помимо всего прочего, было бы тяжело видеть новые лица. Поэтому она сделала своим новым флагманом один из хорошо защищенных сверхдредноутов типа "Меконг".
Ванесса отогнала грустные мысли. Люк катера открылся, и два отделения почетного караула - космические десантники Земной Федерации в щеголеватой черно-зеленой форме и орионские космические десантники в роскошных металлических портупеях с самоцветами - вытянулись по стойке -"смирно".
Первым из люка катера появился человек. Он был чуть выше среднего роста, но, несмотря на белоснежно-седые волосы и бороду, излучал такую неукротимую целеустремленность, что казался гораздо более рослым, чем был на самом деле. В черном, как ночь, меху сопровождавшего его орионца блестела серебром седина, но он двигался с непринужденной грацией хищного животного, а возраст лишь немного замедлял его движения. Землянина никто не назвал бы грациозным, но, с другой стороны, он не был и неуклюжим. Почему-то сразу возникало впечатление, что перед тобой горная лавина, способная смести на своем пути все, что имеет неосторожность там оказаться.