— Пригибайтесь, дядька, пролазьте сюда, под этими брёвнами…
— Лови их! Они где-то тут! Чуете! Грибным духом пахнет!
— И дынями! — рыкнул косматый верзила.
А за пеньком — вода, спасение! Ещё немного ползком, ещё немного пролезть… А там с высокого подмытого берега — бултых в воду! Боком, неуклюже они свалились в речку. Попадали, и оба притаились.
Здоровилы столпились над берегом, раззявив свои пасти.
— Где они? Куда они исчезли? Утопились?
— Нюхайте, нюхайте воду, увальни! Ищите их!
Чублик знал: лесная речка вся в корягах, в гнилых сучковатых корнях; надо свернуться калачиком, руки и ноги подобрать под себя — и пусть течение несёт, пока не зацепит за что-то, а там — выпутался, глотнул воздуха — и дальше плыви. Если нужно, Чублик мог взять камышинку и притаиться на дне, дышать через трубочку, он умел это делать. А вот дядька Сиз…
Чублика несло под водой, как улитку, а Сиз XII зацепился за первый же пенёк на дне. Вылез по пояс из воды, забарахтался. И тогда снова над его головой (кто знает, откуда она взялась) страшным криком прокричала Куа.
— Ага! Они там! — заревели увальни. — Догоняйте! Ловите их!
И снова послышалось: бух! Бух! Мохнатые лбами сбивали деревья и неслись напролом по-над берегом.
Сиз XII булькнул мокрой трубкой, выплюнул воду, которая набралась ему в чубук, и сказал: «Ныряю! Раз, два!» Сложил на животе руки, зажмурил глаза и нырнул. Его понесло водой, как бочечку, качало и вертело — то боком, то вниз головой, то вверх ногами, как придётся. Из воды раз за разом выглядывали или его башмаки (подошвами вверх), или встопорщенные усы, или круглая, надутая пузырём рубашка.
Куа летела над ним и пронзительно каркала, а берегом топотали, неслись ватагой здоровилы, сбивая на пути деревья.
Добрый десяток их, уморившись, кинулся на ходу к маленькому озерцу, чтобы напиться воды. Но вот страшная невидаль: чистой воды они сторонились, не хотели пить. Захрапели, сыпанули чёрной сажи в воду — и вот озеро стало густым и тёмным, как дёготь. Увальни и выхлебали разом ту чёрную воду, утёрлись лапами, а затем бегом над речкой за двумя бедолагами.
Сиз будто догадался, что их и в воде преследуют. Он вдруг сник, не переворачивался больше, притонул на дне. По воде плыл какой-то небольшой тёмный сучок, из которого выходили мелкие пузырьки воздуха. Никто из увальней и не догадался (да и темно было), что это Сиз плывёт себе и дышит через трубку.
Птица ещё два раза пронеслась над речкой, со свистом рассекая воздух. Что-то крикнула на мохнатых чудищ, и те вместе повернули в чащу.
А лесная речка бежала и бежала дальше, постепенно становясь шире, спокойнее, светлее под берегами. Лес расступился, открывались широкие поляны, полные лунного свечения. Дохнули росой и ночным туманом луга, и вот уже близко — под красной луной — заблестело первое озеро, Нижнее.
… В зарослях осоки, на песчаной отмели, сидел в челне старый глуховатый стоус Лапоня и дремал над удочкой. Не клевало. Деда пробирал холодок, дремота — видно, луна скоро спрячется, и короткой летней ночи конец. А улова нет… Но вдруг сквозь сон он услышал: что-то тяжело бултыхнулось и погнало волну на берег. Открыл глаза. Из воды лез (и не просто лез, а на четырёх лапах) огромный сомище. С усами, с чёрно-зелёным хвостом — и откашливался: «И-и-их!» У старого затряслось всё тело: этот сомище стал на ноги и поковылял на сушу.
Лапоня кинул удочку, выпрыгнул на мель и, взбалтывая воду босыми ногами да приговаривая: «Сгинь, сгинь!..» — пустился в густые камыши.
— Дядька Сиз! Дядька Сиз! Смотрите, как мы старого Лапоню напугали! Он, наверное, думал, что мы водяные.
Чублик упал на песок и, как рыба, тяжело зашлёпал ртом. Ведь что не говори, а через камышину в воде не очень надышишься. Упал около Чублика и Сиз XII. Мокрые его усы сразу уткнулись верёвочками в белый песок. Он дышал ещё тяжелее, и тугой животик у него то опускался, то поднимался подушечкой.
Сиз лежал и испуганно думал: что это за чудища, что это за обгорелый лес, откуда взялась эта хищная птица? Он был в плену этих невесёлых мыслей, а Чублик оттопырив губу, смотрел на Сиза и вдруг засмеялся:
— Дедушка! Вы когда упали в яму, вы и тогда не выпускали трубку. В зубах, вот так держали! Вы что, и в воде держали её?
— И в воде.
— А как же вы дышали?
— А так и дышал. Через трубку. У меня чубук вон какой длинный!
Сиз с гордостью её чмокнул. И снова забулькала, потекла ему в рот рыжая водичка. Он в сердцах сплюнул.
— Айда домой, ведь скоро рассвет! Надо наших оповестить: беда. Какие-то разбойники объявились в пуще!