Вновь послышался крик совы, повторяясь раз за разом всё ближе, напоминая в безмолвном уединении Ку Чхона плач. А ветер не унимался, все кружил по лесу. Между тем парень поник, опустил голову, вытянул руки и оперся о скалу. И неожиданно, в голос — заплакал. «А-а-а-ааа…» — звуки рыдания разнеслись окрест. Они потрясли до глубины души двоих мужчин, прятавшихся за деревом. Их бросило в дрожь. А вокруг в безмолвии простиралось холодное пространство, — молчали черные вершины гор и словно кусок льда, молчала луна на небе.
Сколько времени это продолжалось?.. Но вскоре плач прекратился, и белая одежда человека промелькнула пред самым носом у тех двоих. И только тогда они пришли в себя. И увидели Ку Чхона, несущегося как сумасшедший, вниз по горной тропе. Сам Су и До Ри инстиктивно бросились вслед за ним.
«Не происки ли это черта? А, может, всё мне снится?» — подумалось До Ри. А Ку Чхон мчался, словно на крыльях, ломая ветки, — у него, казалось, было одержимости и энергии столько, чтобы перемахнуть и пропасть, шириною в тысячу ри[8]. И вскоре тот исчез из виду. Преследователи опешили, заметались, потеряв ориентир.
— Вот черт!
— У-у-ух!.. Нечем дышать, сейчас помру…
— Ну и дела! Он просто демон какой-то! Не бежал, а летел! — До Ри, тяжело дыша, сел на землю.
— Идиот! — бросил сердито Сам Су. — Из-за тебя мы его упустили!
— Откуда только берутся силы у него?! А на вид не скажешь, что богатырь, — не обращая внимания на гнев приятеля, проговорил До Ри.
Послышался отдаленный крик лисы или какого другого зверя.
— Делать нечего, спускаемся, — сказал Сам Су.
— Дай отдышаться, — взмолился До Ри.
— Это все ты… путаешься под ногами. Толстый и жирный, как свинья! Почему бы тебе не похудеть, черт возьми! — с этими словами Сам Су заковылял дальше.
— Вы только посмотрите, как он бесится… Стой, подожди меня! — До Ри отряхнулся и поспешил за другом.
Они дошли до беседки. Сам Су проговорил многозначительно:
— Что бы там ни было… что бы там ни было…
— У него, видно, большая скорбь…
— Скорбь?
— Не может мужчина так убиваться без скорби?
— Этот негодник Ку Чхон, должно быть, состоит в каком-нибудь бунтарском движении, — предположил Сам Су.
— Не обвиняй зазря человека! — возразил До Ри.
— Неспроста он так проворно бегает по горам.
— Так он служил в монастыре, а там все хорошо лазают по горам. Молва доходит за тысячу ри, и она может погубить человека.
— Даже если он и бунтарь, что с того? Юн Бо тоже к таким относится. У меня есть одна идея…
— О чем ты?
— Разве не странно, что он скрывает свое прошлое…
ГЛАВА 3. Фонарь в ущелье
Чхве Чи Су получил весть о том, что господин Чанг Ам, живущий в местечке Хвасимри, тяжело болен, и решил навестить его. Будучи сам хворый, он выехал после полудня, взяв с собой Су Донга. За последние полгода чиновник впервые покидал стены своего родного дома. Господин Чанг Ам был его наставником, которого Чхве очень уважал, поэтому поездка оказалась делом более важным, чем забота о собственном здоровье.
Погода испортилась, сильно похолодало. Ветер, дувший со стороны реки Сомчин, с шумом раскачивал лесную чащу. Дорога из Пхёнсари до города тянулась вдоль реки более чем на 30 ри, — по ней двигался разный люд с повозками и со скарбом, крестьяне и лесорубы. Заслышав топот копыт, люди тотчас отступали на обочину дороги, молчаливым поклоном приветствовали ехавшего верхом на лошади заместителя начальника приказа Чхве Чи Су, и боялись поднять головы, чтобы не наткнуться на пронзительный взгляд его глаз.
Шумела темно-синяя река, а неуклюжие серые тучи на небе закрыли и без того холодный диск солнца. Длинные полы белой одежды всадника и концы завязок от широкополой шляпы на его голове развевались на ветру. Деревня осталась далеко позади.
А в это время в усадьбе Чхве Чи Су госпожа Юн послала слуг за портнихой. Бон Сун Не явилась немедленно, воткнув иголку в полу своей блузки. Появилась в дверях, склонила голову:
— Вы меня звали, госпожа?
— Где Со Хи?
— Я думаю, — она рядом со своей матерью, во флигеле.
Наступило долгое молчание.
— Было бы хорошо, если бы ты пошла куда-нибудь с Со Хи.
— Да, госпожа.
— Я хочу, чтобы ты забрала ее из флигеля.
Портниха изменилась в лице. Осторожно заметила:
— На улице ветрено.
— Ну и что?