— Холодно. Не дай Бог, юная леди простудится. — Бон Сун Не повела руками по волосам на макушке, поправила шпильку. Ее руки сильно дрожали.
— Простудится… Тогда вели своей дочери, чтобы она отвела Со Хи в Большой дом. Ни в коем случае не давайте ей ходить во флигель.
— Слушаюсь, — Бон Сун Не отступила назад, взволнованная, никак не могла попасть ногою в сандалию. Наконец ей это удалось, она подобрала полы широкой юбки и удалилась. «Вот беда! — бормотала портниха себе под нос. — Рано или поздно это должно было случиться… Но какой стыд для уважаемого семейства… Жалость какая. Всё вверх дном, вверх дном…»
— Что это с тобой? — окликнула ее Сам Воль, несшая в руке чашку с рисовым отваром. — Сама с собой разговариваешь?
— А?..
— Спрашиваю — сама с собой болтаешь?
— Разве я?.. Что там бабушка Каннан, как она чувствует себя?
«Она ничего. А вот со стариком Ба У просто беда. Он теперь никого не узнает и не ест.
— Да, совсем старый стал. А ты не видела мою дочь Бон Сун?»
— Нет, не видела. А что с тобой? Ты выглядишь ужасно.
— Ничего особенного… — женщина резко развернулась и пошла в сторону сарая. Там она заметила Бок И, рубящего дрова. Спросила его:
— Ты не знаешь, где Бон Сун?
— Нет, — ответил мужчина, и с громким выдохом ударил топором по полену.
— А куда делся Ку Чхон?
Бок И поднял с земли две половинки полена, выпрямился, внимательно уставился на портниху. Из сарая выглянул До Ри и тоже безмолвно взглянул на женщину. У всех троих лица выражали беспомощность и смирение.
— Понятия не имею, где он, — сказал Бок И, плюнул на ладони, взялся за топор.
— Черт возьми! Чего это сегодня вороны всполошились? — недовольно пробурчал До Ри.
— Погода портится, — заключил Бок И.
В небе на фоне серых туч кружили стаи ворон. А со стороны скотного двора слышалось, как быки жуют сено.
— Куда запропастилась эта девчонка? — портниха хотела было направиться к флигелю, как в это время за ее спиной возникла дочь — Бон Сун.
— Мама! Ты искала меня?
— Где же ты ходишь?
— Была на заднем дворе.
— Бон Сун… — Женщина взяла девочку за руку, отвела в сторону.
— Что случилось? — волнение матери передалось дочери, на ее лице появилось жалостливое выражение.
— Где сейчас юная госпожа? — спросила озабоченно портниха.
— Наверное, во флигеле… с матерью.
— Пойди и приведи ее сюда.
— Зачем?
— Вы должны с ней пойти в Большой дом и играть там.
— А что, если хозяин появится?
— Он вернется не скоро. Так иди же… Отправляйтесь в дальнюю комнату.
— Хорошо.
— Еще вот что… Не выходите из дома, пока я вам не скажу.
— Но почему?
— Просто делай так, как я тебе говорю.
— А если Со Хи захочет уйти и будет капризничать?
— Даже тогда нельзя, — женщина замолчала, затем продолжила раздумчиво. — Во дворе флигеля, в пруду большая змея, и они попытаются ее поймать… — Она осеклась, и вдруг разозлилась: — Ты все поняла?
Вернувшись к себе, Бон Сун Не присела и опустила руки на колени, проговорила: «Ничего не могу делать, тело не слушается…» Затем она стала ворошить кочергой огонь в жаровне.
Это случилось в детстве. Бон Сун Не хорошо помнила тот день. Была пора созревания ячменя. Деревенские жители, чем-то встревоженные, бежали к холму. Бон Сун Не последовала за ними. Говорили, что убили какого-то слугу из поместья Ёмчинса. Дзуп был накрыт соломенной циновкой. И циновка, и земля были в пятнах крови. Бон Сун Не протиснулась между взрослыми, и ее взгляду предстала нога человека, выступающая из-под циновки, большая посиневшая нога в соломенном лапте. Люди шептали, что человек был убит за какой-то проступок.
Даже по прошествии лет Бон Сун Не иногда вспоминала ту жуткую картину и ей становилось не по себе.
Портниха прислушивалась к звукам снаружи. Доносились неясные голоса людей. Позже, уже близко, женщина услышала, как управляющий Ким Пхан Суль ответил: «Да, госпожа, понял вас». И прошел мимо ее окна. Во дворе поднялась какая-то суета. Топали шаги, хлопали и скрипели двери сараев и кладовых. Затем все стихло. И воцарилась пугающая тишина.
Со Хи вышла из флигеля, но дальше заупрямилась, никак не хотела идти в большой хозяйский дом.
— Господина Чхве там нет, — говорила Бон Сун. — Слышите, там нет вашего папы.
— Неправда!
— Правда. Моя мама сказала. Она не будет обманывать.
Со Хи и Бон Сун держали корзину с игрушками и пререкались друг с другом.
— Что тут происходит?
Девочки повернулись на окрик и увидели госпожу Юн. С высоты своего роста она строго смотрела на детей глубоко посаженными глазами. Ей было пятьдесят пять, но выглядела она гораздо старше. Её облик, с прямыми плечами и красивым разрезом глаз, больше подчеркивал ученость, нежели женственность.