Мальчик стремглав побежал к Большому дому, — там, у веранды, его поджидал хозяин, Чхве Чи Су, который велел срочно найти управляющего Ким Пхан Суля. И когда тот явился, янбан сказал:
— Я слышал, в деревне есть охотник по имени Кан Пхо Су? Это так?
— Да, господин, — ответил управляющий.
— Он, действительно, хороший охотник?
— Сущая правда, господин. В горах он настоящий демон, хотя на вид очень прост.
— Ты сможешь его разыскать?
— В деревне он бывает редко, больше пропадает в горах… — замялся озадаченный Ким Пхан Суль.
— Значит, отыскать ты его не сможешь?
— Я могу попробовать… Есть один человек, который точно знает местонахождение охотника… Это господин Ким.
— Ты имеешь ввиду Ким Пхён Сана?
— Да, господин.
— Гм… Хорошо. Иди и скажи этому Пхён Сану, что я хочу его видеть.
— Господин, вы желаете, чтобы я привел его сюда?
— Именно так.
Управляющий стоял в замешательстве.
— В чем дело?
— Нет, всё хорошо, господин.
Выйдя во двор, Ким Пхан Суль задумался. Для чего господину понадобился охотник Кан? И зачем ему связываться с этим жуликом Ким Пхён Саном? Тот, наверняка, будет корчить из себя тоже янбана, а Чхве Чи Су, со свойственной ему манерой, отнесется к нему как к слуге. Тогда, неровен час, встреча их обернется скандалом.
Но делать нечего, управляющий направился прямиком к картежнику. Но дома Кима не оказалось, не было и его жены с детьми. Усевшись на пороге дома и оглядывая пустой двор, но так и не дождавшись никого, управляющий ушел восвояси. Хам Ан Дэк стирала белье на берегу ручья.
— Извините, я управляющий дома чхампана Чхве, — обратился к ней мужчина. Женщина перестала стирать, но не повернула лица.
— Видите ли, в чем дело… Мой господин хотел бы увидеться с вашим мужем, господином Ким Пхён Саном.
Тут Хам Ан Дэк обернулась, на ее лбу блестели капли пота, а все лицо было сплошь в синяках.
— Поищите его в таверне, — бросила она и продолжила стирку.
«Вот, подлец, избил жену», — догадался Ким Пхан Суль. Надо заметить, что управляющий немного побаивался Ким Пхён Сана, считая его неуравновешенным и непредсказуемым. Когда-то давным-давно, в молодости, управляющий был свидетелем одной полицейской облавы на питейное заведение. Тогда он запомнил одного очень агрессивного и злого полицейского, который был похож на Ким Пхён Сана. С тех пор он обходил Кима стороной. А тот, при каждой встрече с управляющим, всегда норовил его поддеть каким-нибудь хлестким словом, а зачастую просто называл «католиком».
Приблизившись к забегаловке, Ким Пхан Суль услышал доносящийся оттуда гомон посетителей, в котором выделялся знакомый зычный голос Ким Пхён Сана. Заглянув внутрь, управляющий увидел в облаке табачного дыма картежника, который громко разговаривал с человеком, похожим на бродягу.
— Прошу меня извинить, — сказал управляющий, подобравшись к Пхён Сану. — Могу я с вами поговорить?
— Что? — Пхён Сан поднял голову. — А, это ты, католик?
— Есть дело…
— Так проходи, садись.
— Я на минутку…
— Хочешь, чтобы я вышел?.. Вот засранец! Ты, что, ногу сломал?
— Просто я не пью… — управляющий натянуто улыбнулся.
— Это мне известно, — сказал Ким Пхён Сан и громко рассмеялся. — Тогда ты за километр должен обходить подобные заведения. Ха-ха-ха!.. Но, бывает, и щенок не страшится тигра…
— Чего только от вас не услышишь, — проговорил Ким Пхан Суль, садясь за столик. — Но не говорите того, за что вас может разразить гром. Времена гонений на католиков миновали. Вы, вероятно, слышали, что в Сеуле на холме Чонхён строится большой католический храм?
Ким Пхан Суль попал в дом родителей Чхве Чи Су юношей и там прислуживал госпоже Юн. Он хорошо помнил тот год, когда ему исполнилось семнадцать лет: именно тогда по всей стране начались гонения на католиков. Спустя десять месяцев семью госпожи Юн постигло горе. Отец госпожи Юн был единственным католиком, чудом выживший в той заварухе. Преданный юноша Пхан Суль отыскал в городе схоронившегося старого хозяина и, взвалив того на спину, притащил домой к госпоже Юн. Сам же Пхан Суль не был католиком, но в последующие тридцать лет его постоянно тревожило, что однажды наступит день, когда вновь вспыхнут беспорядки и начнется кровавая резня.
— Мне всё равно, кто ты, католик или член движения Донхак, — бросил Ким Пхён Сан. — Так зачем ты меня искал?
— Мой господин хотел бы увидеться с вами.
— Чхве Чи Су?! — удивился картежник и переглянулся со своим собутыльником. — А что за дело у него ко мне?
— Не могу знать.
— Для начала я должен иметь представление о сути разговора. Не так ли? Мне, что, сон дурной приснился прошлой ночью? — Ким Пхён Сан пытался выглядеть заносчивым, хотя глаза его выдавали озабоченность.