- Что теперь делать?
Не ответила старуха, а вдруг полюбопытствовала.
- Чего вы там, на землице-то вырисовывали?
Пришлось показать ей игру. Она быстро ухватила суть, извлекла из-под лежанки черный камешек, похожий на графит, и вскоре столешница оказалась исчеркана крестиками и ноликами.
- Ну, ты и жудень, - вволю наигравшись, сказала Ягая и пояснила, - зверек такой шустрый, повсюду рыльце сует и никому покоя от него нет.
На минуту задумалась, подперев рукой подбородок.
- Лианка за тебя просила, ни в жизнь бы не поверила, что гармия за человека просить будет. На тебя все установщики-спокойники ополчились, тело твое теперь никак не уберечь, не сидеть же тебе в моем лесу всю оставшуюся жизнь? Но и отказывать дальней своей родне нехорошо. К тому же, интересно мне, что у тебя дальше получится? Какие игры еще измыслишь?
Олег и сам думал, в следующий раз показать, к примеру, "морской бой". "На безрыбье" должен на ура пойти. Проблема в том, что требуется освоить счет до десяти, и разобраться с двухмерной системой координат.
- Тебе теперь, куда ни пойди, один конец. На болоте жабень утащит, на земле ухват с крутнем ждут, не дождутся, тела твоего беспокойного. Всю округу ты взбаламутил. Завтра порешим, что делать с тобой, а пока отдыхайте, устраивайтесь спать-почивать.
У мужчин и впрямь глаза закрывались. Вроде орехи были не хмельные, а веки налились тяжестью.
Не помнил Олег, как свалился на лежанку, а рядом прилег Нетороп. Последняя мыслью было, горькое осознание того, что в этом мире он неожиданно превратился в изгоя. Игры его, похоже, экспериментаторам помешали. Нарушили, так сказать, чистоту эксперимента. Связь свою с гармией он не считал чем-то серьезным или предосудительным. И вообще, какое до этого дело всяким ухватам и крутеням?
Утром поднялись свеженькие и голодные. Не сразу до Олега дошло, что опять что-то не так. Взглянул на попутчика, увидел, словно в зеркале, самого себя. К таким фокусам он успел привыкнуть, а Нетороп, бедняга, первые минуты на стену готов был лезть.
- Это все ночь перемен, - спокойно пояснил Олег, - у меня такое было. Зря волнуешься, подождем седмицу, обратно перекинемся. А сейчас давай завтракать, нам старуха орехи оставила.
Едва беднягу успокоил, никак тот не мог смириться даже с временной потерей собственного тела. Только плотно позавтракав, отчасти пришел в себя.
- Я ведь ни Колдуна, ни Ягаю прежде не видел, - пожаловался он, - выдумкой считал, а тебя встретил, и началось, то одно чудо, то другое. Я даже жабеня всего один раз видел, и то издалека, испугаться даже не успел. А тут, сколько всего навалилось, можно умом тронуться. В деревне у нас мужик, что без ума остался, в землю провалился, ухват его забрал.
"Вот и меня скоро заберет, - невесело подумал Олег, не подозревая, насколько близок к истине, - патовая ситуация. В самом деле, не сидеть же вечно в этом, безопасном для меня, лесу?". Тоска навалилась, страстно захотелось вернуться домой. Предложи он тогда Маечке Скворцовой руку и сердце, все сложилось бы иначе. Полетели бы с ней на юг, другим рейсом, не пришлось бы сейчас по чудовищным землям бродить.
Они провели в хижине почти весь день, пообедали орехами, после чего Нетороп сообщил, что сидеть сиднем ему надоело, и собирается он пройтись по лесу.
- Ты слышал, что сказала Ягая? Опасно нам по земле ходить. Давай ее подождем, обещала она сегодня что-нибудь придумать.
- Она велела лес не покидать. Вот и погуляю, давит на меня эта изба.
Пришлось согласиться, хоть не лежала у Олега душа покидать избушку. Не успели на землю ступить, провалился Нетороп по самые уши. Глаза вытаращил, отчаянный взгляд на спутника бросил, и исчез, земля за ним сомкнулась. Понял Олег, слукавила старушка, безопасно было только в домике. Не сразу до него дошло, что свое тело потерял навсегда.
"Будь прокляты эти экспериментаторы!" - подумал, не в силах оторвать взгляда от места, что поглотило товарища. На земле и следа не осталось. Ветвились стебли травы, словно она тут во все времена росла. Опять он один остался! Вернулся в избушку, проглотил, не чувствуя вкуса, два хмельных ореха. Не потерял бы приятеля, ни за что бы, не напился, а теперь пришлось. Пьяного быстро сон сморил, и сразу кошмар приснился. Увидел Олег себя в родном городе, навстречу люди бегут, на лицах отчаяние и страх.
"Война началась, что ли?" - подумал и поспешил домой. Некоторые здания были разрушены, словно подверглись бомбардировке. Прибежав, замер, глазам не веря. От его дома половина осталась, отрезанная ровненько, словно ножом, а из пролома выдвигалась колонна карликов, рты зубастые, в поллица, раззявлены, животы огромные, аж, брюки сползают, на ногах плетеные сандалии, галстуки надеты на голое синюшное тело. (Голубая кровь, мля!) Ручки и ножки тонкие, однако, печатают шаг четко.