Проснувшись, не понял, где находится, испугался, не умом ли тронулся? Прилег среди полосы из сотни деревьев, а проснулся в густом лесу. Над его головой раскачивался большой орех анак, причем явно созревший, судя по желтым точкам на ободке. Пока он соображал, что бы это значило, орех раскрылся, и на него, пребольно ударив по руке, свалилась обнаженная девушка. Девушка поднялась, как ни в чем не бывало. Только тут он обнаружил, что на нем нет одежды, ни одного листика. Куда она могла деться?
- Ты кто? - спросила девушка, протянула руку в густую листву и извлекла широкую гирлянду липучей листвянки, которой ловко обмотала бедра.
- Путник, - растерянно ответил он, потирая ушибленное место.
- Дай сюда, - она сорвала лист и прилепила к его руке, где уже наливался фиолетовый синяк.
- До вечера заживет.
- Ты что, врач?
Девица рассмеялась. Улыбка у нее оказалась приятной. Русые волосы спадали на плечи колечками.
- В прежней жизни меня звали Милия травница. А как твое имя, путник?
Олег решил назваться в соответствие со своим новым телом.
- Нетороп я, - буркнул в ответ.
- Будем знакомы, Нетороп, - снова улыбнулась девушка, - шикарная у тебя борода, даже завидно!
Она дотронулась до его бородки.
"Очередная странность" - подумал он. Спать укладывался, бородища была "лопатой", теперь маленькая, изящная.
- Мне не нравится, бриться нечем, палить боюсь, как бы не обжечься.
- Что такое "брить" и "палить"?
Олег не ответил, задумавшись. Как мог вырасти лес за какие-то часы? А может, не часы, а дни, или даже месяцы? Но и за месяцы деревья не вымахивают до неба. Он покосился на Милию и, в свою очередь, вытащил из ветвей широкую листвяную полосу. Все же, голым ходить было непривычно. Повозившись, соорудил грубую набедренную повязку, кое-как скрепив ее липучими листьями.
- Пойдем, Нетороп, - сказала она, - надо найти деревню.
"Не так все плохо, - думал он, шагая вслед за девушкой, - двигуны расправляются с лесами, а те восстанавливаются". Однако вскоре пришла следующая мысль: "Колдун не мог этого не знать, отчего тогда переживал? Всегда леса восстанавливаются, или данный случай исключение? И зачем нужна такая масса прожорливых карликов?".
Олег следовал за Милией, невольно любуясь ладной фигуркой, благо, листвянка была похожа на земные "мини". Он пытался поймать ускользающую мысль, наконец, это удалось. Двигуны могут служить эффективным оружием. Против тысяч прожорливых карликов с прочными зубами даже горы не устоят, что говорить о людях!
Затем он подумал о своем новом обличье. Борода явно укоротилась неспроста. Деревья выросли, а он во сне прожил несколько жизней. На вопрос, сколько в реальности прошло времени, вряд ли здесь кто-то мог бы дать толковый ответ.
Глава двенадцатая
Во встреченной деревне жили карлики, ходили, бегали, даже что-то вроде футбола затеяли, большой орех гоняя. Остановился, было, Олег, новая знакомая, заметив его колебания, обернулась с улыбкой: - Пойдем, чего встал?
- Опасаюсь я их, - ответил угрюмо. Хотел добавить про пасти с акульими зубищами, но промолчал, девушка понятия не имела, кто такие акулы.
- Да ты чего? Смотри, какие забавные! С ними не соскучишься.
Похоже, синюшная кожа, рот в поллица и острые зубы ее не смущали.
Они нашли пустую избушку. Олег подумал, что неплохо бы с девушкой плотнее пообщаться, не все же гармий крылатых топтать. Кровь молодая в жилах бурлит, и выглядит он, судя по всему, не на сорок, как прежде Нетороп, а лет на восемнадцать, двадцать. "Молодость и жизнь вечная!". Не так уж плохо, если бы не жесткие ограничения и скука, погонять, что ли, мяч с карликами? Но те уже бросили свое занятие и разбрелись по деревне. На них с Милией, как будто, никто внимания не обратил. В избушке обнаружились столик-пень, бревна-лавочки, и две лежанки. Человек десять за столом вполне могли поместиться.
Девушка присела на лежанку.
- Устала, - сообщила она, - так всегда бывает, когда жизнь заново начинаешь. Неплохо бы, для начала, как следует, подкрепиться.
Это был намек. Ты, мужчина, добытчик, давай, тащи орехи. Впрочем, далеко идти не пришлось. У карликов запасец немалый был свален на площади. Забрал он два творожных ореха, принес в избушку.