- Отстань, дай поспать, - пробормотал двойник, открыл глаза и вдруг завизжал тонким голосом, спрыгнул с постели, отскочил к стене.
- Ты кто?!
- А ты?
- Катерина я, студентка второго курса педагогического института. Ты зачем в мое тело влез, поддонок!
Пошумела бывшая девица, побузила, даже драться полезла, потом вдруг разревелась.
- Как я домой такая покажусь?
- Думаешь, мне легко? - ответил Олег. - Не собирался девкой становиться, да вот пришлось.
- Немедленно верни мое тело!
- Я бы и рад, забирай. Слушай, надо со старушкой давешней поговорить, уверен, она поможет.
- Ты так считаешь? - небритое лицо, не далее, как вчера бывшее его собственным, осветилось надеждой, затем недовольно скривилось: - Неужели я так выгляжу? Настоящая лахудра!
- Давай подумаем, что сообразить на завтрак.
- Посмотри в холодильнике, - пошутила Катя, - доставай ветчину, масло, хлеб.
- Кстати, насчет ветчины, - задумался Олег, - что-то мне подсказывает, что завтрак наш недавно в лесу хрюкал. Добудем мясца, зажигалка есть, костер разведем.
- Я тебе помогу, - решительно сказала Катя, вышла во двор и после недолгих поисков подобрала толстую суковатую палку.
- В самый раз будет, - сказала, покрутив импровизированное оружие в руках.
- Непривычно как-то, - добавила с усмешкой, - некоторые части тела торчат и мешаются!
- Мне ничего не мешалось, - ответил хмуро, было бы над, чем смеяться!
Олег снова взглянул на свои тонкие девичьи руки и тяжело вздохнул. Теперь, пожалуй, от мухи не отобьешься, где его былая сила?
Хрюшку оказалось найти не сложно. Та мирно дремала под кустиком, где и приняла гибель от тяжелого удара палкой по голове. Притащили свиненка к избушке. Пока Олег собирал хворост и разводил костер, Катерина нашла острую щепку, умело разделала тушку и, соорудив из веточек шампуры, принялась жарить шашлык. Вскоре, устроившись на бревнышке, они угощались вкусным жареным мясцом, запивая его пивом.
- Я бы не отказался провести здесь каникулы, - сказал Олег, - но только в собственном облике.
- Ты мое тело береги, - заявила Катя, - оно мне еще пригодится. У меня в сумке прокладки, имей в виду, скоро понадобятся.
По сравнению с катастрофой прочие проблемы казались мелкими, поэтому Олег воспринял ее слова философски. Нужно будет, воспользуемся прокладками.
- Ты тоже аккуратнее, - ответил он, - не убережешь, обратно не пущу.
- Как это не пустишь?! - взвилось мужское тело, кулаки сжались. Спутница теперь была сильнее, могла и тумаков надавать, только кому? Получалось, самой себе! Хотел Олег ей об этом напомнить, как вдруг услышал рядом голос.
- Чем это, голубочки, занимаетесь?
Из чащи явилась давешняя старушка, не старушка вовсе, а так, аборигенка средних лет.
- Я о ваши спины клюку-то обломаю!
Она угрожающе замахнулась суковатой палкой.
- Вы что, бабуся, сдурели? - Олег протянул ей веточку с шашлыком. - Попробуйте, пальчики оближите. Пива, к сожалению, не могу предложить, кончилось.
- Ах, ты, пень тукаровый, твердолобый! Никак молодого кабанчика завалил?
- А что, старого надо было? - поинтересовалась Катя.
- Вы будто с небесной тверди свалились, - аборигенка с удивлением рассматривала наших героев, - одежда на вас чудная, такой листвяницы я не встречала.
- Мы, в самом деле, с неба упали, - ответил Олег, доедая шашлык.
- Теперь в свином образе побыть придется.
Олег испытал неясную тревогу.
- Это как, прямо сейчас?
- В последующей жизни свиньями станете.
- Ты, бабуся, толкуешь о перерождении, что ли, о реинкарнации?
- Слов таких мудреных не ведаю, знаю только, свиньями побыть вам точно придется, от поросячьего возраста до старости.
- А кто, бабушка, нас телами поменял? - спросила вдруг Катя. Аборигенка вперила в нее острый взгляд.
- Раз в седмицу, когда темнота приходит, под крышей оставаться нельзя. В ночь перемен переночуете в избе, может быть, вернете прежний облик. Только я бы не советовала, опасное это дело, можно вообще тела лишиться. В такое время под открытым небом надо ночевать.