После этих слов, Люция поднялась на ноги и картинно зевнула. В тусклом свете люминесцентных цветов мелькнула клыкастая ухмылка.
— Что-то я устала. Старовата я уже для таких ночных вылазок, — хмыкнула она, возвращая себе тот привычный образ отстранённой загадочной женщины. Сладко потянувшись, Люция направилась к ступенькам. Спохватившись, я последовала за ней.
Всю оставшуюся дорогу мы не проронили ни слова. Каждому было о чём подумать. Мне так точно.
Странно было видеть пляж и площадь абсолютно пустыми. Время перевалило далеко за полночь. Виднелись только редкие огоньки — свет в окнах наскальных домиков.
Меня подломила усталость. Вопреки вопиющим протестам внутреннего голоса, глаза слипались, а все мышцы безостановочно гудели. Мы вошли через неприметную дверь кухни, которая находилась в северо-западной части Картарэфа. Воспоминание о несостоявшемся побеге пробудило чувство стыда, но и он быстро потух на фоне изнеможения.
Я мечтала лишь о кровати, но ноги понесли в совершенно другом направлении: в медпункт. Словно там осталось незавершённое дело. Анил наверняка спит, а мальчик едва ли проснётся раньше завтрашнего обеда. Но что-то необъяснимое продолжало толкать. Остановившись перед дверью, я огляделась по сторонам, будто ожидая кого-то увидеть. Кого-то, кто поддержит в этой странной затее, скажет, что я всё делаю верно.
Тряхнув головой, потянула за ручку. Петли скрипнули слишком громко для идеальной тишины. Не успев сделать и шагу, застыла на месте, потому что я оказалась не единственным ночным посетителем. Решимость как ветром сдуло. Я неуверенно топталась на месте, взвешивая все за и против. И вот когда варианты перевесили вторую чашу, в мою сторону прозвучало едва различимое:
— Прикрой двери. Сквозит.
Дверь захлопнулась за спиной. Усилием воли я заставила себя переставлять ноги. Слушались они плохо. В проходе перед койками стояло кресло. Мне была видна лишь макушка сидящего. Рука, одетая в перчатку, покоилась на подлокотнике.
— Почему ты не спишь? — прохрипела я, еле отлепив язык от неба. Во рту пересохло.
— А ты?
— Не могу уснуть.
— Я тоже.
Я тяжело вздохнула, присаживаясь на краешек соседней кровати. Аргес даже головы не повернул. Глаза цвета льда глядели на два мирно спящих тела. Анил спал спокойно. Мальчик периодически вздрагивал и вертелся. При каждом его движении кожаная перчатка поскрипывала.
— Почему ты так рьяно борешься за них? — его голос звучал на редкость спокойно и немного отсутствующе. Он пытался что-то понять, найти нужный конец, чтобы развязать узел. Но у меня его не было, вопреки ожиданиям Люции. Я не знала, что ответить.
— Потому что больше некому.
— Почему именно они? — парень продолжал прощупывать почву.
— Дело вовсе не в них, — почти шепотом ответила я.
— Тогда, почему именно ты?
— Не знаю. Наверное потому, что не могу по-другому.
Аргес резко обернулся и внимательно взглянул на меня. Он смотрел так испытующе, словно пытался увидеть, что творится у меня под ребрами. Это было ощутимо почти физически, по спине пробежали мурашки. Впервые этот взгляд не был холодным или злым. Он был... грустным.
— Послушай, если ты собрался отчитать меня за пререкания с Бумфисом, то лучше подождать до... — договорить он мне не дал, нагло перебив.
— Я не собирался этого делать. Просто то, что ты сказала... да и сделала, было... неожиданным, — сказал он, снова повернувшись ко мне спиной.
Щеки предательски вспыхнули. Хорошо, что Аргес этого не увидел. Было бы крайне глупо и неловко.
Повисла тишина. Я не знала, что сказать, да и король угрюмости не спешил продолжать разговор. Поднявшись, неуверенно направилась к двери, почти что кралась — только бы не заметил.
— Тайрина, я... — начал он, заставив меня замереть на месте и втянуть голову в плечи. — Ты хорошо справилась сегодня.
— Спасибо, — тихо ответила я, окинув его коротким взглядом, — но без тебя бы ничего не получилось.
На этой фразе у ног появилась турбо скорость, и они в долю секунды вынесли меня в коридор. Больше ничего не мешало на пути в свою комнату.