Солнце уходило, в лесу начали ухать филины и пищать совы, летучие мыши пронзали небо над полянкой. Совсем скоро стемнеет, а я понятия не имею, что делать и куда себя девать. Со всей вверенной мне работой давно было покончено.
— Чего грустишь? — раздалось у меня за спиной.
От неожиданности я вздрогнула и оглянулась. Из леса выходил Люс с охапкой сухих веток.
— Не грущу, просто задумалась, — мягко улыбнулась я.
— Так ты тоже выступаешь? — поинтересовался он, удобней перехватывая хворост.
— Нет.
— Нет? Тогда что ты здесь делаешь? Не пойми неправильно, просто я удивлён, — хмыкнул мужчина, присаживаясь на землю рядом. Он достал из внутреннего кармана портсигар с самокрутками и зажигалку, подкурил и с наслаждением затянулся. В лицо пахнул вонючий дым, отчего я непроизвольно поморщилась.
— Прости, — тут же извинился он, — веет в твою сторону.
— Ничего страшного. Мой папа тоже курил.
Повисла неловкая тишина. Это вырвалось само собой, и я поспешила умолкнуть, пытаясь хаотично сообразить, не ляпнула ли чего лишнего. До сих пор все, за исключением Люции и Бумфиса, не знали о моём прошлом совершенно ничего.
Люс как-то странно хмыкнул, делая очередную затяжку.
— У всех есть прошлое. У кого-то приятное, у кого-то не очень. Можешь так сильно не фильтровать. Наш диалог подобен разговору со стеной, а она ничего рассказать не может.
Его слова отнесли меня в далёкое детство, когда я ходила за отцом хвостиком. Помню, как хотела пойти с ним в странное место под названием "Корчма", но меня не взяли из-за того, что "принцессам там не место". Помню пряный запах табака, отдающий вишней, который доносился из его курительной трубки. Помню, как мама всегда ругалась, что в доме накурено, как я смеялась, когда он украдкой кривлялся, передразнивая её.
— Думаю, вполне логично, что у меня были родители, — с вялым смешком произнесла я. Но тут же осеклась от собственных слов: далеко не все из присутствующих имеют родителей. С некоторой опаской я покосилась на Люса.
— Да не бойся. Я, как и ты — выходец из Талитаны. Только это было настолько давно, что я практически ничего не помню.
Он оторвал небольшую веточку и принялся её жевать, как леденец, в перерывах между затяжками. С этой странностью я уже давно примирилась. Каюсь, закралась в голову ехидная мысль, что Люс может быть очень полезен в утилизации мусора.
— Я не знаю, что на уме у Бумфиса. Да и если честно сознаться, то меня это не особо заботит. Но ты должна увидеть выступление, раз тебя сюда притащили.
— Почему? - удивлённо спросила я, повернувшись к мужчине.
— Потому что это лучший способ нам показать себя. Такими, какими мы есть, без прикрас, не пытаясь спрятаться. Цирк — место, где мы можем не стесняться того, кем являемся.
— Но ведь и в Тинаане вам не нужно скрываться.
— Да, но в Тинаане практически все такие же. Мы привыкли к странностям друг друга. А здесь на нас смотрят обычные люди, которым эти "странности" в диковинку, которых они боятся, не понимают и даже презирают. Какой бы ни была реакция, положительной или отрицательной, она подпитывает эго.
— Тайрина! — громогласно прозвучало над всей поляной. Бумфис призывно махал рукой. Я оглянулась на Люса, но тот лишь согласно кивнул, выпуская последнее облако дыма, и затушил сигарету о подошву.
Подорвавшись с места, я поспешила к альфе. Он ждать не стал, а вошёл в трейлер, оставив дверь открытой.
Стоило переступить порог, как в меня упёрлись два напряжённых взгляда.
— Закрой дверь, — велел Бумфис.
Защёлкнув замок, я повернулась к присутствующим, ожидая дальнейших указаний. Бумфис и Аргес сидели на диванчиках друг напротив друга, между ними стоял небольшой кофейный столик, на котором были разбросаны бумаги.
— Садись, — не глядя на меня, проворчал Бумфис, прикрыв лицо тетрадкой в кожаном переплёте.
На секунду я замешкалась, но парень учтиво подвинулся, освобождая немного пространства. Выбора мне так и не предоставили. Запахнувшись в кардиган, аккуратно присела рядом с ним, полностью сосредотачивая внимание на бумагах.