У меня уже почти сорвалось с языка: "Ты намного человечней большинства обычных людей!".
— Так что будь осторожнее в общении с Мэнхеном или грозишь разбить мальчику сердце. Первая влюблённость всегда самая болезненная, — иронично хмыкнул он.
— Он очень умный ребёнок и, думаю, уже не злится на тебя, — совсем не к месту вставила я.
— Я прекрасно понял его злость. И не виню его ни в чём. Просто... тяжело контролировать все аспекты жизни. Когда ты ожидаешь один результат, строишь планы, а всё идет совершенно в другую сторону. Это часто выбивает из колеи. Лисана была... замечательным человеком. Я ходил за ней по пятам буквально везде. Когда мне было лет семнадцать, то я решился ей признаться в своих чувствах. Но она относилась ко мне как к брату, о чём и сообщила. Помню, я ещё тогда очень сильно обиделся и не разговаривал с ней целую неделю.
— Я бы тоже обиделась, — хихикнула я, чувствуя странный прилив лёгкости.
Отягощающая душу тема отошла на второй план, и перед глазами я видела только тёмноволосого мальчика с пронзительными голубыми глазами.
— Её гибель меня подкосила. Ещё хуже осознавать тот факт, что её убили. Потому что она этого не заслуживала.
— Как и Анфис с Анилом.
Аргес согласно кивнул.
— Химер натравили на Мэнхена. Он работал курьером между имперским человеком и своими родителями. Кто-то просто пытался замести следы.
— Если бы не ты и не Венара...
Договорить он мне не дал, перебив на половине фразы.
— Тебе не кажется странным, что она оказалась рядом с местом нападения? — его тон приобрел оттенок серьёзности.
— Разве она не была в дежурстве? Никогда не поверю, что эта хрупкая девочка может быть имперским шпионом, — с сомнением протянула я.
— Не забывай, что она такой же выходец из Империи, как и я. И она хороший воин, ты ведь сама видела. И нет, на дежурстве тогда были Фаир и Офелия.
— Да неважно. Она помогла, и приди она минутой позже, кто знает, чем бы всё это закончилось.
Аргес замолчал, не желая продолжать эту тему. Я тоже не спешила делиться выводами. Было множество других вещей, о которых мне отчаянно хотелось поговорить.
Лёгкий ветерок покачивал ветки и траву. Ели и сосны шумели, словно вникая в наш разговор, подбадривая каждую из сторон. Вокруг царило умиротворение, но в душе была пустыня, которой не хватало прохлады.
— Ты тоже мне так и не ответила на вопрос, — сказал парень, повернувшись ко мне в пол корпуса.
— На какой? — настороженно переспросила я.
— Когда мы ночью столкнулись в больничной палате. Я спросил тебя, почему ты так рьяно защищаешь Мэнхена.
Я снова опустила голову на колени, задумчиво глядя в пространство невидящим взором.
— Это оправдание собственной слабости — быть сильным для кого-то, кто в этом нуждается. Когда появились тигры, Анил и Мэнхен, то появился стимул искать дневники. Желание дать им лучшую жизнь. Но сейчас я потеряна.
— Почему? Даже если бы не было никого из них, то ты бы не занималась поисками?
Я нахмурилась собственным мыслям.
— Я не хочу, чтобы ты разочаровался, если вдруг всё это окажется пустышкой. Потому что это будет полным уничтожением не только для тебя, но и для всех, кто безоговорочно верит в эту идею. Я читала дневник Тиная и видела много горя и разочарования. Оно лилось с каждой страницы.
Аргес поднялся и протянул мне руку. Стоило мне только коснуться его ладони, как он рывком поднял меня с земли.
— Идём, солнце уже садится. Не хочу пропустить момент.
— Какой момент? — ничего не понимая, спросила я.
— Увидишь, — улыбнулся он в ответ той искренней улыбкой, которую мне довелось увидеть лишь единожды.
Ноющее чувство вины появилось внезапно. Оно пришло из ниоткуда и с каждым шагом давило всё сильнее. В памяти всплыл образ Люции, обрывки её фраз, янтарные глаза с вертикальными зрачками, тембр голоса, блеск чешуек на солнце. Всё это было лишней атрибутикой, которая загораживала саму суть.
И стоило только раздражённо одёрнуть саму себя, как мельтешение прекратилось, и я всё прекрасно поняла.