— Правнучкой, — проворчала я.
Аргес хмыкнул и щёлкнул меня по носу, отчего я поморщилась, а затем чихнула.
— Ты думаешь, что целью является сам Бумфис?
— Это выглядит более логично. Он был приёмным сыном самого Тиная, некоторое время жил в столице и знает почти все его секреты. У Бумфиса в руках больше мощи, чем у Империи. Но у меня премерзкое ощущение, что за все этим стоит вовсе не Зейн, а третье лицо.
— Думаешь, что кто-то вдохновился подвигами Эр-ха Ноира и решил повторить его кампанию по избавлению мира от "второсортных отходов"? — с сомнением протянула я.
Аргес прислонил голову к камню и прикрыл глаза. На красивом лице читалась усталость и вездесущая грусть. Он боялся и впервые не скрывал этого. Это было видно по тому, как он покусывал губы и по залегшей меж бровями морщинке.
Я тяжело вздохнула и открыла дневник, пытаясь сфокусировать взгляд на ровной вязке почерка Бумфиса. Прочистив горло, зачитала вслух:
Сегодня я спускался вместе с командой геологов в шахту. Они очень любезно попросили меня удостовериться в правильности их расчётов. И я не смог отказать. Люблю быть полезным обществу. К тому же такие вылазки ублажают мой неутолимый интерес к познанию этого мира.
Но я не думал, что спустившись в серебряную шахту, найду алмаз на сотню каратов!
Её зовут Су. Она смущённо покраснела, когда я сказал, что у неё необычайно красивые глаза. Эта милая улыбка заставила меня позабыть всё на свете и даже цель, с которой я собственно к ней пришёл.
Ах да, я упал и рассёк себе бровь. Позорное ранение для мужчины, который пытается очаровать женщину. Но она забавно цокнула языком и приложила ватный тампон с чем-то очень жгучим, от чего у меня слёзы выступили на глаза. Просто прелестно. Более мужественно я уже выглядеть просто не мог.
— Вы такой чувствительный, — захихикала она.
Этот смех, похожий на звон колокольчиков, стал гарантией того, что я вернусь сюда. Чего бы мне это не стоило.
Я стану последним глупцом, если потеряю столь драгоценное сокровище.
Отложив дневник, я погрузилась в мысли.
— Он был тем ещё романтиком, — иронично хмыкнул Аргес.
— Мне кажется, что мы ищем не там, — немного отстранённо произнесла я.
— Что ты имеешь в виду?
— Бумфис сказал, что этот дневник пропитан эмоциями Тиная. Мы здесь не найдём карты или координат, но мы сможем лучше понять его, как человека. Что им двигало, чего он хотел, к чему стремился, чего боялся, а что любил. Проверка всех мест, в которых он побывал ничего не даст.
— Но Бумфис... — начал было парень, но я его перебила.
— Иногда на ситуацию нужно посмотреть под другим углом, чтобы увидеть. Это как иллюзия. Только мы обманываем сами себя.
— Потому что смотрим не туда... — эхом откликнулся он.
Его взгляд был расфокусирован и направлен в пространство. Шестерёнки в мозгу активно двигались, складывая в кучу кусочки этого пазла. А затем он резко сгреб меня в охапку, что даже Нирэд проснулась и окинула нас удивленным заспанным взглядом.
— Какое главное сокровище было у Тиная? — спросил Аргес, смотря мне прямо в глаза.
— Его любовь. Его Су, — выдохнула я, не в силах отвести взгляда.
— Вот именно, — проговорил он, касаясь своими губами моих.
Внутри всё радостно затрепетало. Мои руки самопроизвольно окунулись в его тёмные, слегка волнистые волосы, которые оказались на удивление мягкими. Его поцелуи были той единственной трещиной, которая могла разрушить барьер строгости и отчуждённости, как маленький трепещущий огонёк внутри огромного ледника. Было что-то таинственное в этом.
Он целовал меня легкими выпадами, иногда прерываясь, чтобы улыбнуться или дотронуться до моего лица. Я захлёбывалась в собственных чувствах, но понимала, что этого мало.
Аргес отстранился, не открывая глаз. А мне так отчаянно хотелось вновь окунуться в их глубину. Он еле видимо улыбался.
— Если у Тиная творилась в голове такая же каша, как у меня сейчас, то нам определённо нужно обратить своё внимание на Су.
Я не нашла в себе сил, чтобы ответить. Только лишь крепче прижалась к его твёрдой груди, чувствуя, что весь мир сошёлся в одной точке. В нём уживались твёрдость характера и мягкость чувств, отстранённость и сострадание, холод глаз и жар сердца. И я не узнала себя в той страсти, с которой прильнула к его губам, словно это было единственным верным решением. Словно это было истинной целью моей жизни.