"Тайр Инн" — луч ведущий. Ты не воин, ты — вдохновение. Как путеводная звезда для моряков.
Нас прервал посторонний шум. Мы шарахнулись друг от друга так поспешно, словно между нами прошел электрический разряд. С некоторым испугом я уставилась на входную дверь. Стоящая там фигура пребывала в мрачно-траурном настроении, а чёрное платье ещё больше усугубляло обстановку.
— Мне жаль, что я вас прервала, но... Люс скончался, — выдавила она, мелкими шагами направляясь в нашу сторону. Тигрицы зашевелились, заинтересованно разглядывая нового гостя.
Смущение, которое начало зарождаться, было вдребезги разбито горечью. Снова смерть, снова потеря, снова страдание. Такое впечатление, что это замкнутый круг.
Люция устало опустилась на землю возле нас и прикрыла глаза. По бледной коже стекла одна жемчужная слеза. Большего королева змей себе не позволила.
— Он был моим другом.
Мне хотелось обнять её или сказать что-то утешающее, дать хоть какой-то намёк на надежду, но слова напрочь застряли в горле.
— Я рада, что во всей этой веренице смертей осталась хоть капля света и любви. Это значит, что есть смысл бороться, — продолжила она, слабо улыбнувшись. Мы с Аргесом не посмели проронить и слова.
— Мне так жаль, — еле выдавила я охрипшим голосом.
Люция резко открыла глаза и сосредоточила на мне свой взгляд.
— Не сожалей о потере. Люс сейчас вместе с Лисаной, Анфис и Анилом в лучшем месте. Жалеть нужно нас, живых людей, существующих в порочном мире. Человечество подобно змее, что пожирает сама себя. Мы должны направить все свои силы на то, чтобы спасти людей, которые просто хотят жить обычной жизнью, без войн и сражений. Они ни в чём не виноваты.
— Кажется, мы знаем, как нужно искать, — решительно заявил Аргес, снова облачившись в маску серьезного руководителя.
Люция окинула его ласковым материнским взглядом и провела тыльной стороной ладони по его щеке. Вольность, которую он позволял единицам.
— Я знала, что ты найдёшь выход, знала, что справишься.
— Это не я. Это Анаит.
— Она твоё...
— Вдохновение, — договорил фразу он.
Мои щёки не могли стать уже более пунцовыми, но они всё же стали. Я упорно смотрела в землю, не в силах заглянуть в глаза хоть одному из них.
— У меня для вас кое-что есть.
Люция выудила из складок своего чёрного платья две мензурки с бледно-розовой жидкостью. Мы с Аргесом недоверчиво переглянулись.
— Это ведь... — начала я, но она меня перебила.
— Да. Наш козырь. Но сейчас он нужен вам.
— Но Бумфис говорил, что запасов хватит... — с сомнением протянул Аргес, но Люция перебила и его. Её лицо приобрело холодную серьёзность.
— Мы своё прожили даже с лихвой. Это не может продолжаться вечно. Вы должны принять сыворотку, должны дать надежду остальным. Сделайте это, и моё сердце будет спокойно.
— Я не могу. Не после того, как узнала, что стоит за рецептом этого зелья, — отрезала я.
— Анаит, вопрос моральности можешь сразу выкинуть в ведро с помоями. Когда речь идёт о спасении целого человечества, то нужно быть готовым на любые меры. Это малая цена. К тому же тем людям, которые пали жертвой ради этой водички, ты уже не сможешь помочь. Ты поступишь в разы хуже, если откажешься.
Я оглянулась на Аргеса, ища спасения. Но он колебался.
— Сделайте это, разорвите в конце-концов этот порочный круг, — воинственно произнесла Люция, впихнув мне в руки злосчастную мензурку.
Это казалось чем-то страшно запретным. В голове крутились тысячи противоречивых мыслей. Отвинтив крышку, поднесла сосуд к глазам, рассматривая на свет его содержимое.
В бледно-розовой жидкости находились души людей, которым не оставили выбора. Худшее преступление человека против человека. А у меня выбор был, но я не могла его сделать в угоду собственному страху.
Что мешало просто взять и залпом выпить эликсир?