— Что, прости?
— Кода — самая молодая из тигриц. Она мне напоминает Мышку. Вечно где-то влезет, куда не нужно. Кода часто болеет. Чаще всего отравлением. Жрёт всё без разбора, прямо как Люс. Лисана не раз одна ходила в лес ночью, это было привычным делом для неё.
— А почему именно ночью? Почему она не взяла кого-то с собой?
— Есть какая-то трава, которая цветёт только ночью. Эти цветы и нужны для лечения. А не взяла никого, потому что привыкла. Кто бы мог подумать, что так все обернётся? Да и патрульные просматривают лес на наличие диких псов. Они крайне редко появляются в наших краях. В основном обитают в приграничье, за перевалом.
— Почему вы не допускаете мысли, что это что-то или кто-то другой?
— И кто же это мог быть? Синие точки? Никто никогда не видел подобного. Даже Бумфис. Может, тебе померещилось? Из-за страха всякое может быть.
Всякое может быть. Может и померещилось. Но слишком уж реальной была галлюцинация. Слишком я отчётливо это помню, как разлетелись светлячки от этих странных точек. И рычание.
Но вслух не стала делиться мыслями.
Дофа сползла-съехала с кровати. Она явно была подавлена, хоть и пыталась выглядеть безмятежно. Смерть всегда вышибает из колеи. Я чувствовала себя не лучше, хоть и не знала той женщины.
— Ладно, отдыхай. Погребение на пляже, на закате. Не опаздывай, — бросила она через плечо, направляясь к двери.
— Я должна что-то сделать или сказать?
Дофа задумчиво оглянулась на меня. Грустная улыбка тронула её лицо. Она словно постарела, и даже кукольные кудряшки не спасали ситуацию.
— А что ты можешь? Ты её не знала. Главное не опаздывай и не надевай ничего откровенного.
— Хорошо, спасибо.
Дофа рассеянно кивнула и вышла, оставив меня одну. Неплохо было бы принять душ. Доковыляв до ванной комнаты, открыла горячий кран. Сбросив с себя всю одежду, присела на бортик, разматывая бинт. Нога выглядела не очень симпатично: опухшая и переливающаяся всеми оттенками синего и фиолетового. Хорошо, что хоть не сломала. На мгновение, перед глазами возник образ целителя Ахнара. Он бы сейчас цокал языком, причитая о моей неосторожности и безрассудности, попутно колдуя над ногой.
Внутри всё сжалось, потому что образ целителя потянул за собой целую вереницу воспоминаний. Отогнать их от себя было практически непосильной задачей.
Нельзя об этом думать. Не сейчас. Рана слишком свежая, чтобы ковыряться в ней пальцем. Глаза защипало от слёз, и я направила струю горячей воды прямо на лицо. Насильно заставила себя думать о чём-то другом. Теперь все мои мысли занимал лишь образ Ситара. Если бы не он, то кто знает, сколько бы ещё времени я бы провела в клетке. Даже не как животное. Ещё хуже.
На каких законах держится этот мир? И кто я в нем?
Инородное тело, которое не взаимодействует с местными организмами. Но в чём проблема? Люция сказала, что так будет лучше для меня. Что-то очень похожее на здравый смысл, подсказывало, что у Бумфиса есть определенный план, касающийся моей личности. И Люция прекрасно об этом осведомлена.
Она права. Вход на Талитану мне заказан. Бумфис изменил мою внешность, изменил отпечатки пальцев, изменил меня. Каков шанс того, что это простое совпадение? Шанс этот равен нулю. Кроме меня не забрали больше никого. Бумфиса, мягко говоря, "расстроил" мой побег. Хотя, возможно, он больше опасался, что я солью информацию Империи. Но этот вариант можно пока не рассматривать. Отложу его на дальнюю полку до лучших времен.
Этот мужчина не похож на альтруиста, любящего всё живое. Вывод напрашивался всего один: я ценнее, чем предполагала изначально.
И чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась в собственных догадках. Теперь нужно выведать, зачем вообще всё это было затеяно
Только вот как это сделать?
Усыпить бдительность. Смирение в этом случае работает на "отлично".
Выключив кран, отодвинула шторку, выпуская облако пара. Зеркало было мутным. Протерев его тыльной стороной ладони, увидела там девушку. Она была знакомой и чужой одновременно. Серые глаза смотрели с некоторой тоской, пытаясь что-то сказать или же понять. Светлые волосы прилипли к щекам. Губы сжаты в плотную линию. Скулу наискось рассекала царапина, на лбу была ссадина.
Кто ты?
Я — урод среди уродов. Моя обыкновенность — преступление. И я никогда не стану одной из них. Не потому что не хочу, а потому, что это невозможно.
Теперь меня зовут Тайрина. Без имени рода, без цели и мыслей. Без жизненного пути. Просто девочка, которая по непонятным ей самой причинам цепляется за жизнь.