— Дофа, это... хм... не самая лучшая история для воспоминаний, — проворчала Люция.
— От чего же? Стыдно признаться, что набрались мы её аконитовой настойкой и не давали спать больным, горланя песни?
Толпа взорвалась хохотом.
— Сколько тогда ушло? Литр?
— Два с половиной.
Даже я не сдержалась и захихикала.
— Три взрослые мудрые женщины, а вели себя, как беспечные подростки, — упрекнул Бумфис.
— Неужто ты не помнишь чудный вкус аконитовой настойки? — с вызовом поинтересовалась Люция.
Мужчина что-то проворчал, но ничего не ответил. Смутная догадка скользнула ко мне в голову.
— Теперь понятно, кто тогда басом подпевал им, не попадая в ритм! — воскликнула Венара.
Толпа зашлась хохотом на радость Дофе и к смущению Бумфиса. Все это было настолько ярко, что, кажется, я даже не дышала. Я словно очутилась в другом, прекрасном мире. Сейчас они были настоящими. С их искренними эмоциями и воспоминаниями. И только лишь одна деталь омрачала этот искренний момент: я — не они.
Дождавшись, когда хохот утихнет, Люция продолжила:
— Я отдаю слово.
— Я хочу поделиться воспоминанием.
Толпа снова начала расступаться, пропуская девушку. Она словно плыла к помосту. Все разговоры стихли. Всё внимание было обращено на неё. Светлые волосы волнами спадали до самой талии. Точёная фигура была облачена в лёгкое платье бирюзового цвета. Глаза были того же оттенка. На её голове красовался венок из лотосов. Точно такой же она несла в руках.
И тут я в толпе заметила Ситара. Он стоял с другого краю. В том месте, где была эта девушка. И я осеклась, почувствовав легкое разочарование. Ситар смотрел на девушку с нескрываемым обожанием. Словно она была драгоценным камнем, весом в сто карат или слитком серебра, весом в десять килограмм. На маленькую долю секунды мне захотелось, чтобы такой взгляд был направлен на меня.
Я дёрнула Офелию за рукав, чтобы привлечь к себе внимание. Она вопросительно оглянулась.
— Кто эта девушка?
— Это? Даерина.
Я уже слышала это имя. В разговоре за завтраком. Фаир и Люс ещё отпускали шуточки по поводу неё и Ситара. Вернувшись взглядом к помосту, я вздрогнула, потому что пара синих глаз смотрела прямо на меня. Аргес вернулся на землю обетованную из страны раздумий. И заметил меня. Уж не знаю, откручивал ли он мне мысленно голову или сжигал на костре вместе с Лисаной, но взгляд его был мрачным. От него хотелось спрятаться. Сосредоточив своё внимание на Даерине, изо всех сил старалась игнорировать исходившую от него неприязнь.
— Я хочу подарить Лисане венок на прощанье. Ведь это она научила меня их плести. А лотосы ей всегда нравились. Она иногда просила меня сорвать ей несколько цветков. Она хранила их в пустом аквариуме на прикроватной тумбочке. Прощай, дорогой друг.
Даерина поднялась на помост и положила венок у изголовья.
— Я отдаю своё слово, — сказала она и вернулась обратно. Ситар приобнял её за плечи.
Я прикусила губу и сосредоточила свое внимание на Бумфисе. Он снова занял главенствующую позицию.
— Кто-то ещё хочет поделиться воспоминанием?
Ответа не последовало.
— Значит, пришла пора отпустить Лисану. Покойся с миром, дорогой друг. Пусть океан станет твоим домом, солнце будет тебя согревать, а ветер петь свои песни. Мы помним тебя.
После этих слов, мужчина бросил факел на помост. Тот вспыхнул моментально, подняв пламя чуть ли не до небес.
Слёзы ручьем хлынули из глаз. Я попятилась, освобождаясь от толпы. Позади лежало бревно, оно и стало пунктом назначения.
Стоило только опуститься на него, как я содрогнулась от рыданий. Сдавило горло, разболелась голова. Почему мне так больно? Почему я плачу? Ведь нет никаких видимых причин.
Перед глазами, как проклятье, возникло лицо Лисаны. Эти остекленевшие глаза, разодранное тело и кровь, кровь повсюду.
Я не равноценная замена. Я никто. Я не смогу. Лучше бы я не видела и не слышала ничего. Лучше бы осталась в Талитане, и меня забрали герэнды. Это слишком сильно, чтобы вынести эти чувства.
— Тётя плачет.
— Тс-с!
— Почему?
— Тс-с! Мышка!
От неожиданности, слёзы перестали течь. Оглянувшись с опаской на шёпот, я замерла, увидев двух странных близнецов. Они не стали убегать, как это делали обычно, а лишь заинтересованно смотрели на меня.
— Чего вам? — гнусаво спросила я.
Они переглянулись и подошли ближе, всё так же ничего не говоря, и не отрывая от меня взгляда. Эта парочка откровенно напрягала. Я их побаивалась. Странные существа.
— Ну?
— Не плачь, — сказала Мышка (если я правильно поняла).
Бам-Бам протянул мне леденец на длинной палке. Конфета была надкушена, с кучей прилипшего мусора, но отказать я не могла. Ошарашено смотря на подарок, не знала, что и сказать.
— Спасибо, — прохрипела в ответ.
— Не плачь, — снова повторила Мышка.
— Хорошо, не буду.
Близнецы, явно довольные собой, сорвались с места и убежали в противоположную сторону.
Я ошарашено смотрела на липкий подарок, а в голове случился взрыв устоявшихся шаблонов. Все принципы и убеждения полетели под хвост Императору. В полной растерянности, я смотрела на этот мир и словно видела его впервые.
Костер пылал, толпа расходилась, а я сидела и пыталась справиться со своими чувствами.
Неоформленная мысль раздражающе жужжала в голове, как назойливая муха. Она бесцельно билась о черепную коробку, ожидая, пока кто-то выгонит её полотенцем в открытое окно. Личного выгонятеля мыслей у меня не было.
С чувством полной пустоты и легкости внутри, поплелась обратно в комнату.
Через три часа я уже спала.