— Я слушаю, — заявила она, выжидательно уставившись на меня. Её лицо не выказывало никаких эмоций. И это было ещё сложнее, чем если бы Люция была раздражена или зла из-за того, что её подняли в такую рань.
Почувствовав, что ноги в очередной раз подводят, аккуратно присела на краешек кресла. В глаза я ей не смотрела, отчасти из-за дискомфорта, который испытывала в её присутствии, отчасти из-за того, что углубилась в воспоминания. Подобрать нужные слова оказалось сложно.
— Это случилось в ночь моего побега. Я уходила через столовую, а потом через кухню. Кто-то вошёл, и мне пришлось спрятаться. Их было двое — мужчина и женщина, но я не уверена. И они говорили о Лисане.
— Так, погоди-погоди. Кто "они"? И с чего ты взяла, что эти "они" говорили именно о Лисане?
Я замялась, стоит ли упоминать о разговоре с Дофой.
— Я знаю, что Лисана в ту ночь уходила в лес, чтобы собрать трав для Коды. И они знали об этом. Знали точно, что она пойдёт одна. Они следили за ней. И было ещё кое-что.
— И что же?
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, как дословно звучал разговор двух незнакомцев.
— Это было спланированное нападение. Те голубые светлячки мне не померещились.
— Анаит, ты понимаешь, что это слишком громкое заявление? Если информация не будет подтверждена...
— Лисана была убита. Дикие псы так не действуют. Они разрывают своих жертв, а части тела растаскивают по тайникам. А те двое говорили о ком-то или чём-то... парень спрашивал девушку, как давно "их" кормили.
— Кого "их"?
— Не знаю. Они не уточняли. Но поверь, дикие псы не оставили бы от Лисаны ничего.
— Откуда тебе известны повадки диких псов? Сталкивалась с ними?
— Не я. Мой отец.
— Прости.
— Не стоит. Правда. Не люблю говорить об этом.
— Лес в ту ночь патрулировался. У нас нет никаких оснований подозревать кого-то в убийстве Лисаны. Версия с дикими псами выглядит наиболее достоверной.
Я призадумалась, возрождая в памяти все события той ужасной ночи. Как назло, перед глазами всплывало только растерзанное тело женщины. Тряхнула головой, дабы отогнать жуткие мысли.
— Аргес обладает сверхскоростью?
В этом вопросе не было и намёка на сарказм. Чем дольше я находилась здесь, тем больше невероятные изначально вещи, казались возможными и обыденными. Здесь ни в чём нельзя быть уверенной.
Но Люция забавно хмыкнула. Могу поклясться чем угодно, что она улыбалась, хоть в темноте было сложно разглядеть её лицо.
— Нет, не обладает. У него другие таланты.
И пазл начал складываться в мою пользу. Возбуждение от осознания собственной правоты заставило говорить очень быстро, из-за чего слова путались.
— Если бы это была стая диких псов, то Аргес бы заметил их, даже если бы они его не тронули. Эти твари обладают хорошим нюхом. Возможно, синие точки мне действительно померещились или это был какой-то особый вид светлячков, но рычание я слышала отчётливо. В этих лесах водится что-то ещё. Что-то, с чем прежде никто не сталкивался.
Люция призадумалась. Повисла тишина. И я не стала ничего больше доказывать, стуча кулаком по столу. Мысль освободилась и нашла своего слушателя. Что они будут дальше делать с этой информацией — не моя проблема.
Я чувствовала свою вину из-за гибели Лисаны. И этот разговор был своего рода искуплением вины, которой, по сути, и быть не должно. Но мне стало легче. Часы на столе тускло засветились, показывая, что уже четыре тридцать восемь утра.
— Скоро нужно вставать, — тихо проговорила я, не отрывая загипнотизированного взгляда от циферблата.
— Что? — отрешённо переспросила Люция.
— Я пойду?
— Да, конечно. Скоро подъём. День обещает быть долгим и тяжёлым. Ступай.
Поднявшись на ноги, заковыляла к выходу.
— Анаит.
Я остановилась и оглянулась на женщину.
— Этот разговор не должен выйти за пределы этой комнаты.
— Об этом никто не узнает, можешь не беспокоиться.