Рами тоже сейчас растет у нас. В двадцатых годах началось широкое введение в сельское хозяйство СССР новых культур — деревьев, кустарников и полевых растений, какие никогда раньше не возделывались в России. Словно через распахнутые ворота вступила на землю нашей страны толпа незнакомцев. На берегах Риона, в древней Колхиде нашли вторую родину австралийские эвкалипты.
Странные имена зазвучали с газетных листов: фейхоа, авокадо, пампельмус, грейпфрут, ляймкват. Невиданные плоды появились во фруктовых магазинах.
Химики и техники исследовали всего едва три тысячи видов растений. Про эти три тысячи доподлинно известно, как их можно использовать, что от них взять.
А другие? Даже многие из тех, которые возделывает человек, все еще незнакомцы.
Нехоженые тропы вьются по Зеленой стране. Того, кто пойдет по ним, они приведут, быть может, в такие края, о каких никто и не слыхивал. И для этого не надо ехать за море. Тут дело обстоит, как в сказке. Пещера с драгоценностями совсем рядом.
Но вход в нее откроется только тому, кто знает ее секрет, кто сумеет сказать: «Сезам, откройся!»
Человек имел дело главным образом с цветковыми растениями, немного с хвойными. А из низших, пожалуй, одни грибы и пригодились ему.
И вот весь мир облетело слово «антибиотики». Не одно столетие врачи искали и не могли найти быстрые и верные средства борьбы с несколькими очень неприятными заразными заболеваниями.
Теперь в руках врачей есть такие средства. Антибиотики уничтожают многих микробов, злейших врагов человека. Открытие антибиотиков составило эпоху в медицине.
Самый известный среди антибиотиков — это пенициллин, выделенный из плесени. Кто бы мог подумать, что эта досадная спутница сырости сослужит такую службу человечеству! Другие антибиотики обнаружены в бактериях, в сумчатых грибах. В какие-нибудь десять лет мы узнали о множестве неожиданных друзей человека.
Бактерия — истребительница гноеродных микробов — названа «чудесной палочкой». В годы войны ее применяли в госпиталях. И раны бойцов скорее заживали. Быстрее излечивались воспаления лобных пазух. Резко улучшалось состояние дифтерийных больных.
Антибиотики найдены и в высших цветковых.
И где тот пророк, который предскажет, у каких материков высадятся завтра отважные мореходы, какие края увидят землепроходцы Зеленой страны, — ваши сверстники, молодой читатель.
Но если так, то не окажутся ли со временем замененными и самые верные слупи — злаки полей, старые, милые деревья вишневых, яблоневых, грушевых садов?
Ведь длинная история возделывания растений не совершалась по плану, многое зависело в ней от случая. «Власть земли» тяготела над земледельцем, от века ожидавшим милостей природы — то дождика, то вёдра, то снега впору. Люди двигались как ощупью по Зеленой стране.
И все-таки нет никаких оснований думать, что придется заменять основные растения культурного набора.
Он складывался тысячелетиями. Первые земледельцы пробовали, ошибались. И опять испытывали, откидывали одно, брались за дело по-другому. И то, что просеялось сквозь тысячелетнее сито, то, что выдержало испытание веков, было уже крепко. Случайным оно-то уж никак не было!
Это — во-первых.
Но это еще не все.
Конечно, люди многого недоглядели в окружающем их мире растений. Немало друзей оказалось неузнанными. Но узнали люди прежде всего как раз тех, кто безотказнее других мог служить им.
Тех, кто не прятался, а как бы сам шел навстречу. Их-то они и разглядели раньше всех.
Это — во-вторых.
Вот уже два объяснения тому, почему люди, бредя ощупью, ошибаясь несчетное число раз, все же в конце концов не ошиблись в своем выборе главных культурных растений.
Но есть еще третий довод, наиболее важный. Люди не просто приглядывались, ошибались и испытывали. Они работали с растениями, взятыми в хозяйство. И мы знаем — пересоздавали их. Теперь эти растения совсем не те, какими они были когда-то. Им приданы новые, бесценные качества. Подобных им не существует в природе.
Так как же отдать человеку своих старых, верных слуг!
Будет необозримо расширена та область в Зеленом мире, которая покорится людям. Откроются новые возможности творческого пересоздания живых форм. Широко зачерпнет человек сокровища из всего мира растений.
Может быть, и вероятно, — неузнаваемо преобразятся и все злаки полей.
Но все же человек не отменит своего древнего выбора в его основе. И не станет зачеркивать результаты своего прежнего долгого труда.