Монах разводил пчел, записывал наблюдения над погодой, сажал цветы, собирал в окрестностях города Брно диковинки. Но больше всего он увлекался скрещиванием разных растений и гибридами — необычными, смешанными формами, которые рождались в результате этих скрещиваний.
Он скрещивал и гибридизировал со страстью, заполняя этим занятием монастырские досуги.
Впрочем, тогда гибридизацией занимались многие.
Началось это, пожалуй, с того времени, как в 1716 году бостонский священник Коттон Матер, который яростно преследовал старух, подозреваемых в колдовстве, а в промежутках размышлял о величии творца вселенной, подметил взаимное опыление красного, голубого и желтого «индийского злака» (так называли кукурузу). В следующем году некий мистер Томас Ферчайльд получил первый искусственный гибрид, скрестив в своем саду красную гвоздику с гвоздикой «вильям душистый». Сам Линней опылял цветы ночных красавиц и козлобородников. В России, Германии, Англии и во Франции тысячи кисточек в руках ученых-ботаников и простых любителей-цветоводов осыпали цветочные рыльца чужой пыльцой.
Но монах ордена августинцев Грегор Мендель внес в эти опыты необыкновенное упорство и свою сухую, математическую любовь к порядку.
Секрет Наполеона заключался в том, чтобы быть сильнее противника в решающий момент в решающем пункте. На это недолгое, но бесконечно важное время существовал, словно в предельном отвлечении, только этот решающий пункт, куда следовало бросить все, чтобы выиграть битву.
Брат Грегор, бежавший от житейской суеты, владел в высочайшей степени этим искусством отвлечения, абстракции. Его многочисленные предшественники тщетно искали путеводную нить в пестром лабиринте бесчисленных скрещиваний. Тем, кто хочет охватить все, в руки не дается ничего.
Самое важное, самое главное: все внимание должно быть сосредоточено на одном каком-нибудь растительном виде. Только на одном растении! Все первые опыты будут проведены на нем.
Пусть это будет горох. Он прост в культуре. Не какая-нибудь экзотическая редкость. Школьники изучают отчетливость построения его цветов: это почти графика. Различия между сортами его точно определены и описаны. И каждый цветок, в норме, опыляет сам себя. Тут идеальная чистота схемы, без вздорных и досадных помех. Итак, пусть это будет горох.
Семеноводческие фирмы прислали своему старому достопочтенному заказчику семена 34 сортов. Придирчиво и недоверчиво он оглядывал эти пакетики. Спешить некуда. Суета — она там, за монастырскими воротами…
Он начал с сурового допроса этих посланцев от торгашей: чисты ли они? Двухлетний искус — вот что надобно для начала! Высеять, собрать урожай, сличить, опять высеять, собрать, сличить. Все это было проделано. Один сорт не выдержал — в нем оказались примеси. Мендель отбросил его. Из остальных он отобрал 22 растения.
Теперь все готово. Для чего? Для бестолковых скрещиваний — что попало с чем попало?
Нет! Битвы выигрываются в решающем пункте. «Как прекрасна и неисчерпаема сложность любой былинки!», декламировали умиленные и прекраснодушные, воздев к небесам руки и возведя глаза, которые не умели разглядеть ничего. Сложность? Сотни, тысячи признаков у этих огородных Горохов? Даже десятки тысяч, если уж задаться целью описывать все?
Отлично. Какое дело до этого Менделю? Он выберет один единственный признак, подберет ему парный у другого сорта и только за судьбой этого признака проследит в потомстве от скрещивания этих двух сортов.
Так он выбрал семь пар признаков. Семь пар ясных и четких различий. И приступил к семи опытам.
Он искусственно оплодотворял десятки цветов у растений, назначенных для каждого из этих опытов. Когда созревали в стручках семена, он высевал их все. И снова собирал урожай — до последнего зернышка. Иногда и на этом дело не кончалось… То была старательность, кропотливая, дотошная, исчерпывающая, еще неслыханная в опытах такого рода. По собственному признанию Менделя, только в этих первых опытах с горохами он точно изучил десять тысяч растеньиц. Один из «менделистов», исследователей жизни и работы августинца, написал позднее: «Мендель осуществил замену фактора времени, то есть числа поколений, фактором, так сказать, пространства, то есть численностью единовременного потомства, что имело глубокий внутренний смысл».
В частности (это был второй опыт), Мендель скрестил горох, дающий желтые зерна, с зеленозерным горохом. Здесь он выделил эту единственную пару признаков — все прочие может быть, сотни различий между обоими горохами его сейчас вовсе не интересовали.