— Ну всё, ты нарвался! — Сказали они обе почти синхронно.
От такой сильной бомбардировки пришлось мне прятаться за сараем, где коровы мирно жевали сено и без интереса смотрели на глупые забавы двуногих. Позже я убегал, а эти две гнались за мной с хохотом и швыряли снег вслед. К счастью верные лягухи бежали рядом и на ходу умудрялись лепить мне снежки, так что я иногда оборачивался и угощал снегом то одну наглую морду, то другую. Не знал что лягухи умеют так быстро бегать и что они такие ловкие.
— У тебя нет шансов, сдавайся! — Крикнула Мона. Я как раз словил ещё один её снежок лбом. Было больно и обидно, хотя я вроде бы уже привык.
— Если сдашься будешь работать по дому всего два дня! — Добавила рыжая.
— А ты сначала догони, а потом в хомут запрягай! — Сказал я и показал им язык. Это было красной тряпкой, нам с лягухами пришлось удирать со всех ног.
Вскоре я понял что от них не оторваться и стал бегать вокруг хаты кругами. Так продолжалось пока они не разделились и не закидали меня снегом с двух сторон. Наконец уставший и совершенно обессиливший я упал на кучу снега и поднял левую руку, что здесь означало капитуляцию.
Эти две морды тут же прыгнули на меня, и придавили всем весом, я даже закашлялся. Тяжёлые они, но лучше об этом не говорить. Стандартное женское «я что, толстая?» по поводу и без в этом мире уже изобрели. К счастью битва закончилась и теперь они, две самодовольные победительницы просто стряхивали с меня снег. А он был везде, их стараниями. Как бы мне не заболеть!
— Может снежную бабу слепим? — Предложил я.
— Это как? — Удивилась рогатая. У них такой забавы не знали.
— При помощи рук и снега. Я покажу.
Бабу мы слепили, хотя с точки зрения Моны и любого уважающего себя вана если нет огромных грудей то это не баба а пшик. Выяснилось что лепят здесь только снежных идолов в религиозных целях, перед зимними жертвоприношениями лягухов. Потому мои лягухи и спрятались, как только поняли что мы строим. Их зеленолапый народец за века рабства привык дуть на воду и хорошо выучил когда нужно прятаться. Пришлось их позвать, благо они знают что я их в обиду не дам.
— А давайте ещё и дом построим! — Предложила рыжая.
— То мужское дело. — Возразила рогатая.
— А мы не дом построим, а охотничью избушку. — Предложил я, это их устроило.
Да, в здешнем древнем обществе каждый делает только свою работу, на чужое он не зарится. Мона никогда не станет строить дом, даже если будет знать как, потому что это не женское дело, вот вонючему и потному вану таскать брёвна и строить дом это вместо. Но при этом ковать в кузнице по двенадцать часов в день она не стесняется, это уже по ней. Вот такой вот выверт древнего сознания.
Избушка получилась неплохая, четыре стены, вход, крыша из старых палок, гнивших в сарае с самого лета. От дождя и снегопада не спасёт, а вот от ветра вполне. Построили бы быстрее если бы стена не падала на голову рыжей каждые десять минут. Мона тут конечно же «ни при чём», хотя все кроме Айрис видели как она подтолкнула стену, она это и не сильно скрывала.
— Проклятая корова, я знаю что это ты! — Взъелась на неё эльфийка, после очередного падения снега ей за шиворот.
— Видишь Максим, с кем мне приходится делить кров! — Воскликнула рогатая в притворном возмущении. — Я ей суп варю, одежду ей шью и зашиваю, да я о муже так не забочусь как о тебе, неблагодарная стерва!
— Ну прости. — Вмиг переменилась в лице Айрис и стала само раскаяние. Притворства Моны она не заметила и поверила каждому слову. — Может помиримся тогда и всё забудем? — Робко предложила она.
— Хорошо дорогая, не чужие же мы. — Ответила ей Мона, после чего они обнялись. Со стороны это выглядело даже мило. Айрис закрыла глаза полностью доверившись Моне. Очень зря надо сказать, доверчивая она ещё, молодая. Рогатая спрятала в левой руке снежок и в самый неожиданный момент залепила его рыжей прямо в лицо.
— Ау! Что⁈ Как так⁈ — Изумилась эльфийка, такого подлого предательства она не ожидала.
— Ха-ха! Получай ведьма! — Крикнула ей Мона и бросилась наутёк. Как маленькая честное слово. Эльфийка тут же побежала за ней, вооружившись на ходу огромной глыбой льда
— Стой! Я тебя поймаю, подлая корова! Стой говорю! Всё одно тебе вымя бегать мешает!
— Зато тебе ничего не мешает, у тебя там одни прыщики! — Ответила Мона и показала ей язык, чем привела в бешенство.
— Ну вы как дети, честное слово. Всё же так хорошо было. — Сказал я, но меня уже не слушали, они бегали вокруг снежной избушки с намерением убить друг друга.
— У меня не прыщики! — Рявкнула эльфийка в гневе. Справедливости ради да, у неё там далеко не прыщики, но и до огромной груди Моны ей было сильно далеко.