Станок Вячеслав все же сделал и сейчас женская часть нашего племени занималась изготовлением ткани из льна. Было такое ощущение, что ткань больше желали именно женщины. А мне даже лучше. Пресс так же сделали. Тем более ничего сложного там не было и схема у нас была. Получили льняное масло. Это хорошо.
— О чем задумался, детинушка? — Оглянулся, за спиной стоял Славка.
— Да так, о своей, о девичьем!
— Как интересно. — Брат присел рядом на валун. Поглядел, как Зоряна вгоняет одну стрелу за другой в мишень из обрезка доски, с нарисованной мною углем, физиономией косматого дикаря.
— Металл уходит. Скоро закончится. А о сырье мы так и не озаботились. У меня все чаще возникает мысль, смотаться назад к переходу и загрузить остатки трактора. Там еще достаточно металла. Притащить сюда и переработать.
— Ближний свет!
— А что делать?
— Может здесь поискать?
— Можно и здесь поискать. Для начала, хотя бы болото нужно с нормальным содержанием железа. Болотное железо, слышал о таком?
— То есть, нужно искать болото?
— Для начала, да! Причем если на его берегах будет расти больше ельника, то там железо более жесткое и крепкое, если березняк и ольха, то более мягкое.
Зоряна отстреляла весь колчан. Ожидающе на меня смотрела.
— Чего это она? — Спросил Слава.
— Ждет. Нужно идти смотреть результат. По итогам — либо хвалить, либо нет!
Поднял бинокль к глазам. На вскидку, чуть больше половины стрел в мишень попало. Кивнул жене, показал большой палец. Она улыбнулась и вприпрыжку побежала к мишени.
— Зоряну точно, хлебом не корми, дай кого-нибудь или что-нибудь стрелами утыкать. — Усмехнулся брат.
— Не только. Еще железом помахать!
— А покормить?
— Не знаю, если честно! Утром сам готовлю. Не освоилась она еще на судовой кухне. Да и желания у нее нет, по большому счету. А так, на общей кухне питаемся. Так что, по сути, я и сам не знаю до конца, как она умеет готовить.
— Короче, Гоша, не было печали, заимел ты натуральную амазонку!
— Уж, какая есть!
— Не жалеешь?
— Нет! Хорошая она. А готовить, так я сам могу. Да и не верю я, что она приготовить ничего не сможет. Просто сейчас нужды нет. А свою лепту в общий котел она вносит. Дичь таскает, рыбу. Причем, я заметил, ловит ее не на наши новомодные удочки и сети, а сама. Да так ловко, что диву даешься. На острогу, которую я ей смастерил и даже руками. Очень шустрая она у меня.
— Значит, реакция у нее есть? — С подколом спросил Славка.
— Еще какая! Только не надо насчет детей!
— А что так, Гоша?
— А надо? Сейчас то?
— А что сейчас? Война, что ли?
— Да дел много. А вдруг все же идти за трактором?
— Гош! Дел всегда много. Все их не переделаешь. Сколько ей сейчас? Восемнадцать, почти? Хорошее питание, экология, все дела! Рожать может в полный рост! Ты же сам понимаешь — дети это наше все!
— Не понял, Славян? Ты меня что, за Советскую власть агитируешь?
— А чего сразу за Советскую власть? Просто, женился, давай детей клепай!
— Умный самый? Надо будет — нарожаем. Ты сам пока смотри. Родите нормально.
— А что?
— Да ничего! Вот родите мне племяшку, сначала. А там и мы посмотрим. Так что давай, моСк не выноси.
— А он у тебя есть?
— Да пошел ты!
Зоряна собрала все стрелы. Вернулась на исходный рубеж. Посмотрела на меня вопросительно. Кивнул ей. Опять начала дырявить мишень.
— Ладно, давай вернемся к нашим баранам! — Сказал брат, наблюдая за моей женой. — Что насчет болота?
— Нужно искать!
— Тут наш Пьеро…
— Какой Пьеро? — перебил я брата.
— Француз наш.
— Почему Пьеро?
— Ну, так Пьер, значит Пьеро. Тем более его Сойке сшили панталончики, она их напялила и вышла дефилировать. Машка с бабусей проворонили это дело. Жесть была еще та! Я чуть с чурки не упал. А она идет к Пьеру, подошла показывать. Народ в ауте! Пьер аж покраснел как сеньор-помидор! Ревнивый засранец, оказывается!