— Стойте! — Женский крик хлестанул меня как удар бичом. Я будто наткнулся на бетонную стену. — Владимир, остановись!
Мы не добежали друг до друга десяток метров. Мой противник недоуменно оглянулся. Я же на него не смотрел, смотрел туда, откуда донесся крик. Дикари расступились, пропуская женщину в длинном домотканом платье. В каждой ее руке было по клинку. Я узнал их. Я ковал эти клинки для своей любимой! Она остановилась рядом с моим противником. Я вглядывался в такое дорогое и любимое лицо. Лицо женщины, которую потерял много лет назад. Руки разжались и топор упал, воткнувшись лезвием в песок.
— Ванечка. — Проговорила она. Оба клинка упали на землю.
— Олюшка. Как же так? — Снял шлем, отпустил его и он, звякнув, остался лежать рядом с секирой.
Она резко бросилась ко мне, я успел протянуть к ней руки и поймать ее. Прижал к себе. Она, обхватив мою голову ладонями, целовала меня.
— Ты пришел! Ты нашел меня! Ладо мой!
Я не мог поверить. Ольга жива! Но как? Как она попала сюда?
Оля отстранилась.
— Ванечка, ты один?
— Один, любимая!
— А наш сын?
— Роман не пошел со мной. Сейчас не пошел. Но я надеюсь, что он все же откроет дверь и мы его еще увидим, как и двух наших внуков. Здоровые оболтусы выросли. Я учил их. Они хорошие ребята. И у обоих твои глаза, Олюшка!
— Матушка, кто этот воин?
Я удивленно посмотрел на моего соперника в несостоявшемся поединке.
— Это, Владимир, твой отец! — Ответила вождю моя жена, не отрывая от меня своих глаз…
Глава 9
— Значит так, — сказал, обращаясь к Зоряне и Пьеру, — идем к деревне осторожно. Пьер приготовь свой меч. Зоряна, будь готова утыкать стрелами любого, на кого я тебе покажу.
Зоряна деловито достала из чехла лук, натянула тетиву. Перекинула за спину колчан. Пьер подобрался — щит на левой руке, меч в правой. Мой «Змей» на поясе. Круглый щит за спиной. В руках арбалет. Приближались к деревне. Стали слышны крики. Плакали женщины. Слышался мужской смех и возгласы. Подошли совсем близко. Дома были довольно убогие. Недалеко от нас из-за домов вышли трое мужчин в средневековых одеждах и доспехах. Один из них тащил за волосы девушку, практически девочку. Бросили ее на землю. Раздался треск разрываемой материи.
— Они ее собираются насиловать! — проговорил Пьер, сжимая меч.
— Похоже! И это не кино! Кинооператора с камерой не вижу! И мадамы, которая щелкает деревяшкой и кричит про дубль № 7! Зоряна, бей!
Щелкнула тетива и один из насильников кувыркнулся на землю, так как стрела с бронебойным наконечником попала ему в голову. Опять хлопнула тетива и второй охнув, упал на землю со стрелой в груди. Третий, уже снявший штаны и наклонявшийся над жертвой, получил в бок арбалетный болт и отлетел от девочки. Мы подбежали к ней. Двое насильников были мертвы. Третий с арбалетным болтом в боку еще дергался. Я воткнул в него «Змея». Девочка лежала на земле и закрывала лицо ладошками. Пьер ей что-то начал говорить. Приобнял ее за плечи и поднял. Она испуганно смотрела на него. Он спрашивал у нее что-то, но она молчала. Через некоторое время что-то сказала. Пьер переспросил. Она опять ответила. Наш француз впал в ступор. Девчушка перевела взгляд на меня и на Зоряну. Ее глаза готовы были выскочить из орбит. Она что-то пискнула. Я успел разобрать — «Сарацин». Все правильно. У меня же персидский доспех. Трое дохлых отморозей были больше похожи на грязных бомжей. Но у них были мечи. У двоих коротковатые, а у одного, по длине похожий на меч Пьера. Просмотрел и пощупал все три меча. Железо дрянь. Не сталь. Но все же железо. На одном была старая, в одном месте порванная колючуга. А у двоих кожаные куртки с нашитыми металлическими пластинками. Все трое воняли как протухший мусорный контейнер. От девчушки, кстати, тоже шло амбрэ!
— Пьер, чего завис?
— Гоша! Я ничего не понимаю.
— Поясняй?
— Эта девчонка говорит, что на них напали бургунцы с англичанами.
— Что это значит?
— Но бургундцы с англичанами воевали вместе против Франции в период столетней войны!
— Жесть! Вот так тебе и Французская республика! Из палеолита попасть прямиком в дикое средневековье! Да еще в разгар столетней бойни! Мило!
— Что делать будем Гоша?
— Как что делать? Валить отсюда нужно. День проторчим возле камней, а ночью свалим назад к мамонтам. Что-то мне эта Франция не совсем нравиться. Самое главное на Эйфилевой башне кофе не попьешь и круасанами не закусишь! А вот кусок железа в бочину, получить или на аутодафе поджарится, это сколько угодно!