— Не понял? — посмотрел я удивленно на Машу. — Вы его решили тоже взять с собой?
— Это не мы решили, — ответила смущенно невестка, — это он сам так решил.
— Понимаешь Гоша какое дело, — влез в разговор Славка, — в такое время раньше его днем с огнем не сыщешь, приходил домой раз в три-четыре дня, напьется молока отоспится и опять сваливал. А тут, перед тем как пришли покупатели на дом, он как появился, так ни куда и не уходил.
— Да. Все время крутился около нас, даже Славочке позволял себя погладить. Когда Слава подписал договор купли-продажи, я поцеловала своего кису в нос, поплакала, сказала: «Бегемотик, ты теперь свободен и сюда приходить не нужно», знаешь как он на меня посмотрел? Будто осуждает меня за это. — Глаза у Маши увлажнились, еще немного и она готова была заплакать.
— Ага, конечно осудил, — засмеялся брат, — там не осуждение было, а прямой тебе вопрос — а где теперь я харчеваться буду! Прикинь Гоша, кошак, как только мы стали собирать вещи, забрался в машину и не вылазил оттуда, пока мы не приехали к тебе. Мистика какая-то. Уж что что, а такого я от Бегемота не ожидал. Чувствует скотинка наверное что-то…
— Не чувствуют они, а знают. — Сказала баба Настя, покачав головой. — Животные знают гораздо больше, чем мы, вот только сказать не могут или люди просто их не понимают.
— А Кром улетел. — Печально сказала Маша. — Я даже с ним не попрощалась.
— Не печалься внучка. Мне кажется, ты его еще увидишь. — Анастасия Николаевна погладила Машу по голове, словно маленькую девочку и поцеловала в лоб.
Вечером, когда все привезенное было помещено в яхту, а Маша с бабушкой занялись приготовлением ужина, мы с братом сели на ступеньки крыльца.
— Знаешь Славян, что я еще нашел в сундуке деда?
— Что?
— Помнишь, мы под руководством деда делали доспехи на себя? Ну, это еще до твоей армии было?
— Что реально? А я как-то забыл о них… А ведь точно. Доспехи тогда крутые получились. Когда мы первый и последний раз на тусовку реконструкторов приехали в Новгород, там народ в ауте был. Еще предлагали неплохие деньги. Особенно за твой персидский полный доспех.
— Так вообще-то и за твой не хило давали.
Брат кивнул:
— Целый год угробили на изготовление этих доспехов. Знаешь, я тогда наверное впервые с удовольствием работал в кузне. Сначала я хотел доспех как у рыцарей. Но дед меня убедил, что русские доспехи были не хуже и даже лучше в чем-то. Мне тогда сделали бехтерец, как дед сказал поздний вариант, которые изготавливались в 16–17 веках. А тебе персидский тяжелый.
— Из нержавейки, с отделкой по краям латунью, с травлением, а-ля «принц Персии». — Засмеялся я. — Плюс персидский шлем тюрбанного типа. Еще там лежала моя сабля, помнишь, которую отковал дед. Булат.
— Это которая толи турецкий ятаган, толи персидский шамшур?
— Угу… своего рода гибрид, а если учесть эфес, то и палаш.
Этот клинок ковал сам дед, по одному ему известным соображениям. Клинок, от гарды и до середины был почти прямой имевший едва заметный изгиб как бы внутрь, а в верхней части имел чуть больший изгиб в обратную сторону как верхняя часть ятагана. Заканчивался клинок утолщением. Острие имело заточку как с одной стороны, так и с другой, что позволяло нанести рану противнику обратным движением клинка. Эфес был закрытым, в виде лепестков, идущих от гарды до навершия, полностью защищая кисть руки. Это было немного странное оружие. Позже уже покопавшись в нете и пообщавшись с фанатами средневекового оружия, узнал, что такие клинки ни кому не известны. Однако тогда я об этом не знал и с восторгом смотрел на клинок. Дед же только усмехался. Он же научил меня работать с таким оружием. Тогда же дед сказал мне, что этот клинок оставляет страшные и плохо заживающие раны. На мой вопрос что это за клинок, дед сказал, что какая разница, главное это дать ему имя. Клинку я дал имя «Змей». Славка так же заинтересовался странным клинком, но довольно быстро охладел к нему. Брату же больше нравилось ударно-дробящее оружие, поэтому под присмотром деда он сделал себе сначала боевой молот на полутораметровой рукояти, потом шестопер и на последок «утреннюю звезду» — металлический шипастый шар, крепившийся к рукояти металлической цепью.
— Кстати Слав, в сарае я так же нашел и твой молот с шестопером и «утренней звездой». Все было заботливо смазано и укутано в отрез ткани.