Может быть, связь между американским персом Бехбудом и классиком швейцарской литературы XIX века Готфридом Келлером (1819–1890) покажется странной, однако она существует, и если через эти две столь разные личности провести прямую линию, то вдоль нее выстроится огромное множество людей, которых объединяет одна точка зрения: топливные ресурсы очень скоро будут исчерпаны и тогда цивилизацию постигнет большая, может быть, даже окончательная беда.
В 1880-е годы Келлер писал: «Придет время, когда будут поглощены черные сокровища под землей, дарованные солнцем; для этого потребуется меньше столетий, чем потребовалось тысячелетий, чтобы их создать. Тогда обратятся к электричеству. Но так как живые леса теперь медленно, но верно уничтожаются, то где будет взять водяные силы, которые могли бы привести в движение электрические машины?»
Такой пессимизм вполне характерен для конца XIX века, когда понятий «ядерная» или тем более «термоядерная энергия» еще не существовало, а словосочетание «альтернативные источники энергии» могло показаться бредом читателя, свихнувшегося на модной, только что народившейся ветви литературы — научной фантастике.
Но разделять подобное мнение в конце века двадцатого— на мой взгляд, ошибка непростительная, и здесь я никак не могу согласиться с моим «братом» Бехбудом. Между тем близость энергетического коллапса давно уже стала общим местом популярной литературы об энергетике, и даже среди просвещенной публики находится огромное количество людей, которые не видят в будущем ничего, кроме хлада и мрака. Этим людям, видимо, и невдомек, сколь часто в нашем столетии опровергались прогнозы близкого энергетического голода.
За поддержкой мне хочется обратиться к известному американскому ученому, популяризатору науки и писателю-фантасту Джорджу Гарри Стайну (1928–1997). Вот что он писал не так давно в журнале «Аналог»:
«У человеческой расы никогда не иссякали запасы энергии, и они никогда не иссякнут в будущем. Время от времени мы можем испытывать нехватку энергии, потому что неправильно управляем имеющимися энергетическими ресурсами или потому что нам не удается разработать новые, дабы удовлетворить возрастающий спрос. Однако мы проявили себя достаточно толковой расой, чтобы избежать настоящую нехватку энергии. История ясно доказывает это, и данная историческая тенденция продолжается даже в наши дни.
В прошлые времена всякий раз, когда мы сталкивались с недостатком энергии, путь решения проблемы никогда не поворачивал вспять — к использованию прежних источников энергии, а если поворот назад и происходил, то очень ненадолго. Путь всегда лежал вперед — к использованию новых энергетических ресурсов.
Когда примерно в 1700 году Англия начала испытывать нехватку дерева, англичане не стали возвращаться назад, не стали снова жечь коровий и овечий помет, вместо этого они разработали новую технологию и принялись добывать и сжигать уголь.
В середине девятнадцатого столетия возникла новая нехватка энергии. Рынок китового жира и других видов топлива животного происхождения, используемого для освещения и обогрева жилищ, расширялся быстрее, чем это позволяли ресурсы. Спрос превысил предложение. И тогда для осветительных целей стали использовать каменное масло, эту липкую черную жидкость, которая сочилась из-под земли и столь досаждала фермерам Западной Пенсильвании… Впоследствии открытые под землей обильные запасы дешевой сырой нефти, а значит, и запасы производимых из нее топлив и смазочных материалов ознаменовали переход от китового жира к нефтепродуктам. Защитники природы, которые ныне волнуются из-за китов, никогда не упоминают, что как раз предприимчивость первых нефтяных баронов, возможно, и спасла тогда китов и тем самым сохранила для «Гринписа» нечто такое, о чем можно беспокоиться в следующем столетии…
Испытываем ли мы нехватку энергии сегодня? Вовсе нет… Одни только Соединенные Штаты располагают самым большим в мире запасом угля, которого хватит нашей планете, чтобы прожить еще два миллиона лет, даже при ускоренном темпе потребления. Во всем мире только разведанные запасы угля составляют 560 триллионов тонн. Не испытываем мы недостатка и в нефти и не будем испытывать его в грядущем. Начиная с 1942 года было сделано 29 серьезных прогнозов касательно мировых запасов нефти, восемь из этих прогнозов уже опрокинуты разведанными, доказанными и разрабатываемыми нефтяными месторождениями. Только в Соединенных Штатах запасы природного газа достигали тогда, по оценкам современников, 11,9 триллиона кубических футов (337 кубических километров), этого должно было хватить на 196 лет…»
Поясню мысль уважаемого — и, увы, уже почившего — Джорджа Стайна насчет «опрокинутых» прогнозов. Оценки нефтяных запасов, сделанные в 1952 году, показывали, что «черного золота» хватит человечеству всего на 25 лет. 1977 год мы уже давно прожили и нефтяного истощения не увидели. В 1966 году разведанные запасы возросли настолько, что эксперты стали говорить о новом сроке обеспеченностью нефтью: 33 года. 1999 год уже на носу, и опять-таки каждому ясно: не последние капли выпивает человечество. В начале 1980-х— еще одна порция пророчеств: тогда считалось, что до «конца нефти» осталось 40 лет. Последние прогнозы, которые мне удалось почерпнуть в современной прессе, снова говорят о сорокалетием сроке, но ведь сейчас конец девяностых— получается, что и недавние прогнозы опрокидываются так же легко, как и предсказания пятидесятилетней давности.
Итак, нефти все-таки хватает. Другое дело, что меняется география ее добычи. Еще не так давно США могли полностью рассчитывать на собственную нефть — теперь ясно, что национальные американские запасы истощаются довольно быстро: еще, может быть, лет десять — и они сойдут на нет. Бережливые американцы заглушили многие скважины и сорок процентов своих потребностей в жидком углеводородном топливе удовлетворяют за счет ближневосточной нефти. А Ближний Восток — мягко говоря, политически нестабильный регион. Нефти там немало, но и толпа вокруг этого колодца собирается весьма разгоряченная. По некоторым оценкам, к 2020 году две трети мировой нефти будет поставлять именно Ближний Восток. А это означает только одно: цены на нефть будут расти и человечество ждут весьма грозные нефтяные кризисы.
Добавим к этой картине еще один перспективный колодец — каспийский, вокруг него тоже ведется сложная политическая игра. Можно ожидать, что и этот богатый источник станет узлом экономических противоречий первых десятилетий следующего века.
Впрочем, не нефтью единой богата наша планета. Есть еще газ и уголь. Можно дополнить Джорджа Стайна: по современным оценкам, запасы природного газа в США достигают не 337, а 4600 кубических километров. Что касается запасов газа на территории бывшего СССР, то их в 12 раз больше — 54 тысячи кубических километров. А если попытаться представить мировые запасы газа — 135 тысяч кубических километров, — то надо нарисовать в воображении газохранилище площадью с Московскую область и высотой 3 километра.
И при этом геологоразведка не стоит на месте — постоянно обнаруживаются новые месторождения, и это воображаемое «газохранилище» — при том, что газа на планете потребляется ОЧЕНЬ много, — на самом деле не уменьшается в размерах, а растет.
С углем примерно та же история. Современные расчеты показывают, что угля хватит еще не на одно столетие. Но… как кто-то когда-то выразился, история угля — это история, в которой «хорошее неотделимо от плохого». Хорошее заключается в том, что угля действительно очень много, а плохое — в том, что мы вынуждены его использовать. Простой прогноз напрашивается сам собой: в ближайшем будущем уголь будет все шире использоваться вместо нефти и природного газа, особенно в стационарных установках для производства электроэнергии. Однако желательно, чтобы это был не простой уголь, а «чистый».
Двенадцать лет назад в США была начата «Программа технологии чистого угля». Она предусматривает введение новых принципов сжигания угольного топлива, значительное уменьшение выбросов в атмосферу серы и прочих вредных веществ, использование экономичных и эффективных устройств экологического контроля, введение новых способов переработки угля в более чистое и ценное топливо. Сейчас большая часть работ уже завершена, и в ближайшие годы в США заработают прототипы электростанций нового типа — таких, на которых и будет во многом строиться энергетика XXI века.