Воспользуемся простеньким калькулятором. Если население Земли достигнет 212 триллионов человек, то на каждого жителя будет приходиться уже не два с половиной гектара, а 0,7 квадратных метра земной суши (включая все те же неудобицы). Мыслимо ли вообразить мир, заселенный вот таким образом — весь заставленный людьми? Даже если представить, что к тому времени — к 2600 году — будут полностью освоены и заселены Луна, Марс, Венера и Меркурий (а суммарная площадь этих планет всего лишь в 3,3 раза превосходит площадь земной суши), то и при такой экспансии на каждого представителя земной цивилизации будет приходиться всего 2,3 квадратных метра территории.
А вот еще один «демографический прогноз» (он был опубликован несколько ранее — в 1979 году): «если население Земли продолжит увеличиваться нынешними темпами, то уже к 2100 году оно составит 60 000 000 000 000 000 (60 квадриллионов) человек». Бедное, бедное человечество! Очевидно, обитателям планеты придется стоять на головах друг у друга, потому что среднеарифметической «жилплощадью» землянина будет крохотный квадратик земной суши со стороной пять сантиметров.
Увы, иные люди, «предсказывающие» те или иные демографические процессы в будущем, подчас не дают себе труда взять карандаш и бумагу и произвести элементарные арифметические подсчеты (или, возможно, были изгнаны из начальной школы за неуспеваемость). Между тем демография, как я уже говорил, — это далеко не арифметика…
Перепись населения рассматривает людей как статистических единиц. А они не единицы. Каждый человек — это вселенная.
В прошлые века демографические проблемы не пользовались особым вниманием ученых и широкой публики. Это и понятно: население Земли росло медленно, особой толчеи не наблюдалось. Подумаешь — миллиард человек в годы царствования Александра Первого. Сейчас в одном Китае больше живет. К тому же в те времена, скорее всего, мало кто занимался подсчетами общего числа обитателей планеты: просто-напросто не было соответствующей статистики. Великое дело переписей населения только начиналось, а само слово «демография» будет введено в оборот французом Ашилем Гийяром лишь в 1855 году.
И все же отдадим людям прошлого справедливость: «практической демографией» они занимались с давних времен. Переписи населения проводились еще в древнем Вавилоне — на этот счет сохранились соответствующие глиняные таблички. А в Древнем Риме «сенсусы» — так на латыни именовался статистический учет вообще и переписи населения в частности — были непременной частью государственного делопроизводства. Надо ведь знать, сколько где человек живет и какие с них собирать подати. История сохранила множество римских учетных документов — с такими, к примеру, записями: «Helvetiorum censu habito, repertus est numerus milium СХ», что означает: «Численность гельветов, по проведении переписи, оказалась 110 тысяч».
В новое время первая перепись состоялась в колонии Новая Франция (Квебек) в 1665 году. Соединенные Штаты провели свою первую перепись в 1790 году. Спустя тридцать лет настало время переписей в Италии, Испании, Англии, Ирландии, Австрии, Франции. В 1851 году прошла перепись населения в Китае, а спустя десять лет и в России.
Говоря о демографии, нельзя не вспомнить о пионере этой области науки — английском экономисте и священнике Томасе Роберте Мальтусе. Как раз тогда, когда численность населения планеты подбиралась к первому миллиарду — а именно в 1798 году, — тридцатидвухлетний ученый анонимно опубликовал свое знаменитое «Эссе о законе народонаселения», в котором выдвинул следующее утверждение:
«Население, если его не контролировать, увеличивается в геометрической прогрессии. Средства пропитания возрастают всего лишь в арифметической прогрессии. Даже поверхностное знакомство с числами покажет, что первая последовательность несоизмерима со второй».
Теория Мальтуса обрела немалую популярность. В течение вот уже двух веков она вызывает нешуточные споры. Советская пропаганда долгие десятилетия клеймила эту теорию как «антинаучную систему взглядов на народонаселение», а самого Мальтуса именовала не иначе как «реакционным экономистом».
Между тем понять опасения Мальтуса чисто по-человечески весьма просто. Его беспокоил следующий умозрительный вывод: население мира растет быстрее, чем производит средства пропитания. Другое дело, что два столетия назад (да, впрочем, и сейчас) практика не очень-то подтверждала эту мысль и рассуждения Мальтуса носили скорее теоретический характер.
По логике британского ученого, населению Англии предстояло удваиваться каждые 25 лет, и к 1950 году эта страна должна была насчитывать 704 миллиона жителей, в то время как ее территория может прокормить только 77 миллионов. Следовательно, нужно предпринимать какие-то решительные меры по сдерживанию численности, «контролировать» прирост населения. История довольно быстро показала, что с пресловутыми арифметической и геометрической прогрессиями не все так просто. В конце девятнадцатого столетия в Англии насчитывалось не 200 миллионов человек, как следовало из расчетов Мальтуса, а всего тридцать восемь миллионов, и жилось им в целом куда лучше, чем двенадцати миллионам веком раньше. К 1950 году страшной цифры, предсказанной Мальтусом, тоже не образовалось — тогда население Соединенного Королевства только-только достигло 50 миллионов человек. Да и в наше время численность Великобритании — чуть более 60 миллионов — вполне позволяет этой стране прокормить себя.
А вот что касается будущего… Вдруг Мальтус прав — в долговременной перспективе? Вдруг эти прогрессии действительно станут «несоизмеримыми»? (Как бы марксисты ни поносили «реакционного экономиста», но, между прочим, Фридрих Энгельс почти век спустя после появления работы Мальтуса тоже отдал должное проблеме демографического кризиса. В 1881 году он заметил: «Абстрактная возможность такого численного роста человечества, которая вызовет необходимость положить этому росту предел, конечно, существует».)
Запомним выражение «предел роста» и перенесемся в 60-е годы XX века — для того, чтобы разобраться в сегодняшней ситуации, весьма важно понять демографические настроения того времени. Одним из наиболее популярных терминов в интеллектуальных кругах (и вместе с тем одной из самых расхожих страшилок для публики — наряду с атомной угрозой и опасностью глобальной экологической катастрофы) был «демографический взрыв». Появилось огромное количество мрачных прогнозов — научных работ, художественных произведений, публицистических выступлений, — которые предрекали страшную скученность мира в самом ближайшем будущем и вытекающие из этого последствия — голод, эпидемии, войны. Вырабатывались рекомендации ужесточить национальные законодательства и пойти на серьезные ограничения как в личной, так и в общественной жизни, чтобы остановить катастрофу.
Почему именно в 60-е годы люди с особой остротой заметили опасность перенаселения и как бы заново прочитали Мальтуса? Дело в том, что человечество выкинуло фокус. Ни накануне Второй мировой войны, ни тем более в первое десятилетие после нее особо страшных демографических прогнозов не было. Наоборот: в большинстве развитых стран считалось, что темпы прироста населения идут на убыль — война нанесла планете страшный урон, погибли десятки миллионов молодых мужчин в самом расцвете репродуктивного возраста, на горизонте вставал призрак атомной катастрофы, отнюдь не вселяющий веру в светлое завтра. И вдруг — это было воспринято именно как «вдруг» — резкий скачок: еще «вчера» (в 1930 году) на планете проживало два миллиарда человек, а «сегодня» (в 1960-м) — после Великой депрессии, жуткой мировой войны и целой серии войн локальных — на миллиард больше.
Конечно, объяснения нашлись: на планете стабильно росла рождаемость (особо быстрыми темпами — в развивающихся странах), прогресс медицины и здравоохранения привел к сокращению детской смертности и увеличению средней продолжительности жизни, перед антибиотиками отступили многие смертельные болезни. Впрочем, объяснения — при всей их оптимистической окраске — не очень-то успокаивали. Логика была простой: если высокие темпы прироста населения сохранятся, не спасут ни медицина, ни здравоохранение — человечество еще несколько раз удвоится, истощит природные ресурсы, окончательно загрязнит своими отходами окружающую среду, и — Мальтусу, конечно, большой привет — грянет катастрофа.