К этому времени штурм продолжался уже 16 дней, но путь, который прошли альпинисты, едва ли намного превышал 300 метров, то есть на каждый день приходилось в среднем метров по двадцать. Оставалось еще сто…
На следующее утро, в воскресенье, Дон Уилланс предложил новый план. «Мы должны одолеть Рорайму сегодня, и ни днем позже! — заявил он товарищам. — Веревки у нас закреплены всего в двухстах футах от вершины. Мы с Хеймишем поднимаемся до этого места, а оттуда двигаемся дальше: там есть расщелина, очень похожая на «мокрый дымоход», но, по-моему, зацепки там найдутся…»
Действительно, поднявшись метров на сорок, Дон и Хей-миш обнаружили небольшой уступ, где Мо предварительно укрепил веревки, и расщелину. Только новый «дымоход» был еще хуже первого. Он нависал над головой и до самой вершины не обещал ничего похожего на карниз.
В отчаянии Макиннес отбил от скалы увесистый осколок, привязал к нему веревку и метнул вверх. Вдруг зацепится за что-нибудь? Как ни слаба, как ни смехотворна была надежда, но… попытка удалась! Камень прочно застрял в «дымоходе». Пройден еще десяток метров, и еще один. Забыв про скорпионов и пауков, цепляясь за каждый кустик, за каждую веточку, Уилланс и Макиннес карабкаются все выше и выше.
Всего один бросок отделяет их от соблазнительно близкой вершины, но… силы уже на исходе, и измученные альпинисты спускаются на Зеленую башню.
Первым человеком, ступившим в «затерянный мир», стал Мо Антуан. Это произошло в 13 часов 30 минут 28 октября 1973 года.
Впервые за много дней выглянуло солнце. Какая же она, страна Мепл-Уайта?
«Плато оказалось монолитной скалой с весьма замысловатыми очертаниями в плане. На плоской поверхности возвышались похожие на грибы холмики и виднелись ложбинки-блюдечки, образовывавшие естественные водяные сады. Мы были изнурены всеми этими днями на стене, а вскоре после того, как мы взобрались на вершину, хлынул такой ливень, что через считанные минуты все промокли до костей. Обнаружилось, что вершину отделяют от ближайших скал очень глубокие и широкие расселины, и пересечь их, не имея веревочных лестниц, невозможно.
Мы были рады, что долгая борьба закончена; восхождение оказалось более серьезной проблемой, чем мы ожида-Навигация по звездам и каури 63 ли, и чем выше мы взбирались, тем больше нас одолевали сомнения — вплоть до последней сотни футов — в успехе дела. В пять часов мы уже покинули плато…»
Итак, гора Рорайма перестала быть «белым пятном». Естественно, никаких игуанодонов, птеродактилей, стего-, ихтио- и прочих завров там не оказалось. Вымыслу Конана Дойла путешественники не смогли противопоставить ничего, кроме разве что черных бабочек и черных лягушек, которые водятся на вершине в изобилии.
Но разве дело в живности, доисторической или прочей? Или в том, что на Рорайме не оказалось ни внушительных водопадов, ни головокружительных каньонов? Разве не самое важное — тот факт, что «затерянный мир», легендарная страна Мепл-Уайта наконец «найдена», покорена и может быть в точности нанесена не только на обычную географическую карту, но и на карту географических открытий — единственную из всех карт, где «белые пятна» означают не снега и не ледники, а места на нашей планете, еще не пройденные человеком?
Навигация по звездам и каури
Странная конструкция, которую вы видите перед собой, — это… карта. Только создали и руководствовались ею микронезийские мореплаватели в далеком прошлом. Легко догадаться, что, если мы сопоставим эту решетку с современной крупномасштабной картой Тихого океана в районе Маршалловых островов, у нас ничего не получится. И тем не менее…
Что мы знаем о предках людей, населяющих острова Тихого океана? Это были искусные судоводители — на легких каноэ они преодолевали гигантские водные пространства. Отличные пловцы — порой они бросались в воду и долгие мили плыли рядом с каноэ, держась рукой за борт, тем самым облегчая суденышко и охлаждая тело. Бесстрашные охотники — они не боялись акул и умели с ними сражаться. Блестящие знатоки моря — они умели предсказывать погоду по характеру зыби и угадывать течения, чувствуя малейшие изменения в воде под каноэ.
И еще они были удивительными навигаторами: не только ориентировались по солнцу и звездам, но и создавали свои карты, не похожие ни на какие другие карты в мире. Потому что бумаги и письменности микронезийцы не знали.
Здесь, возможно, последует вопрос: а как же тогда быть с письменами, найденными на острове Понапе? С одной стороны, они напоминают знаки ронго-ронго острова Пасхи, с другой — «азбуку» древних табличек, обнаруженных в Пакистане, в Мохенджодаро. Вопрос уместный, но тем не менее грамоты в Микронезии в общем и целом не существовало. А письменность острова Понапе — загадка, ключ к которой ученые еще не подобрали.
Интересны наблюдения, сделанные известным русским путешественником О. Е. Коцебу на тех же Маршалловых островах. Отто Евстафьевич пытался обучить жителей архипелага науке письма, но… безуспешно. Островитяне с удивлением взирали на буквы, выходившие из-под пера исследователя, и никак не могли взять в толк, каким же образом эти странные загогулины могут обозначать море и волны, небо и звезды и вообще все на свете. Впрочем, со временем микронезийцы взяли реванш. Нынешние обитатели островов Тихого океана, разумеется, умеют читать и писать — в современную эпоху без этого не обойтись никому, — а вот европейцы читать их карты не могут до сих пор.
Что же это за диковина такая — карты?
Из высушенных волокон пандануса и пальмовых листьев сплеталась хитроумная решетка. В определенных местах навигатор усеивал ее ракушками каури. И… все. Карта готова.
Узловые точки решетки — «перекрестки» — давали понятие о постоянных течениях океанских вод и господствующих ветрах, а раковины обозначали рифы и атоллы.
Каждая карта была строго «секретным документом», куда мореплаватель-картограф вкладывал свой личный многолетний опыт. Да и системы записи резко отличались друг от друга, поэтому тайну карты могли знать только немногие посвященные — например, подрастающие сыновья или избранные люди — члены братства навигаторов.
И никогда микронезиец не брал свою заветную «решетку» в море: не дай бог потерять ее во время шторма! Секрет ракушек и волокон надо было тщательно запомнить на берегу, а карту спрятать в укромном месте, чтобы никто из посторонних не нашел «решетку» и не разгадал Великую Океанскую Тайну.
Ныне секреты древних мореплавателей утеряны: есть современные карты, есть более точное знание ветров и течений, основанное не на интуиции и опыте отдельного навигатора, а на длительном изучении морской обстановки с помощью новейших средств, поэтому надобность в «решетках» отпала.
И только, возможно, кто-нибудь из потомков какого-либо знаменитого навигатора прошлого, посмотрев на творение рук своего предка, вспомнит что-то и скажет:
— Как же, как же, вот эта группа каури вроде бы атоллы Утирик, а вот эти — атоллы Ронгелап. Впрочем, может быть, и наоборот. Кто знает…
Я много раз бывал в Болгарии и много писал о ней. Всякий раз, приезжая в эту страну, я старался попасть и в Несебр. Город менялся… Он по-прежнему оставался маленьким островным городком, но толпы туристов с каждым новым моим посещением становились все гуще и крикливее, и это накладывало свой отпечаток. Среди тех, кто будет читать этот очерк сейчас, найдется немало людей, хоть раз да побывавших в Несебре (про Мелник я не говорю — туда добраться посложнее). И у каждого будет свое впечатление от этого города. Я же сохранил свое — то, которое постарался выразить в самом первом очерке (и едва ли не первом вообще в нашей географической прессе) о сказочном чуде, сотворенном природой и человеком.