Шерсть — один из немногих продуктов, которые фарерцы не ввозят из-за границы. Того, что дают островные овцы, вполне хватает для нужд местных жителей. Любая хозяйка умеет вязать толстые теплые свитеры из начесанной поздним летом шерсти. На островах вовсю работают промышленные шерстобитни и сукновальни. Наконец, шерсть, вымоченная в льняном масле, служит прекрасным материалом для конопачения рыбацких лодок. Словом, если профессия рыбака — первая на острове, то стригали и сукноделы, вне всякого сомнения, занимают второе почетное место.
Национальный костюм фарерцев также в большой степени — если не целиком и полностью — обязан овцам. По воскресеньям и на праздники коренной островитянин одевается так: расшитый шерстяной жилет, суконные, домашней работы брюки, шерстяные чулки или гетры, кожаные башмаки с серебряными пряжками, особого цвета — разумеется, суконный — картуз: красный с черной полосой у юношей, темно-синий у вдовцов и черный у пожилых людей, и, наконец, в довершение всего — плотная накидка с двумя рядами серебряных пуговиц. Та самая накидка, которая — вкупе со свитером — заменяет фарерцам и зонт и плащ и служит прекрасной защитой во время любой непогоды.
Теперь вернемся к названию этой главы. Что такое скерпикьёт и какое отношение он имеет к овцам? Отношение — самое прямое, потому что скерпикьёт — это баранина, только «баранина по-фарерски». Любой иностранец скорчит мину, узнав о способе ее приготовления, и тут же, попробовав кусочек, примется восхвалять национальное кушанье фарерцев как один из изысканнейших деликатесов. Дело в том, что скерпикьёт — это баранина сырая, высушенная в течение года и более (!) в прохладном, продуваемом свежим морским ветром помещении. В процессе «воздушной обработки» мясо теряет изрядную долю жесткости, обретает острый аромат и вкус, слегка напоминающий пикантный сыр. Возле многих деревенских домов стоят хьятлар — небольшие сараи, сколоченные из тонких деревянных планок, где на крюках развешаны освежеванные бараньи туши. Если неожиданно нагрянут гости, хозяин просто-напросто выйдет на несколько минут, нарежет острым ножом тонкие ленты скерпикьёта, и стол готов. Фарерцы уверяют, что вяленая баранина обладает целым спектром живительных свойств: придает силу, вселяет бодрость и даже… излечивает от морской болезни.
Вообще, фарерские национальные блюда, мягко говоря, удивительны для европейского вкуса. Например, излюбленный способ заготовки рыбы — тоже вяление. Под стрехами крыш можно часто видеть грозди трески или сайды, открытые солнцу (когда солнце есть) и свежему воздуху — подобно тому, как у нас в средней полосе вывешивают на просушку гирлянды грибов.
Только в начале XX века фарерцы научились солить треску, а освоив этот метод, принялись с успехом вывозить свою новую продукцию в дальние страны: Италию, Испанию, Бразилию. С появлением на островах холодильников и рефрижераторов соленую и вяленую рыбу вытеснил другой долгоживущий продукт — свежемороженое филе.
И наконец, еще один деликатес. Чужеземец уж наверняка не решится его отведать, хотя фарерцы утверждают, что вкусом он не отличается от анчоусов, и высоко ценят за солидное содержание витаминов, особенно витамина А. Серобелое вещество, будучи нарезано ломтиками, напоминает внешним видом балык; отдает рыбным запахом. Догадаться, что это, довольно трудно. А островитяне охотно разъяснят: свежесоленая… ворвань.
Описание меню фарерцев будет неполным, если не упомянуть об овощах. В местных условиях произрастают только картофель и ревень, последний пользуется особой популярностью за противоцинготные свойства. Выращивают их островитяне тоже по-своему. Например, вокруг грядок ревеня всегда выстраивают высокие каменные стены — защита от ветра. Картофель же таких усилий не требует. В сущности, он не требует никаких усилий. Сажают его на торфяниках: достаточно вырыть несколько ямок, бросить семенные клубни, затем накрыть кусками торфа травой вниз и… на некоторое время забыть о делянке. Будучи предоставлен сам себе, картофель растет неплохо. Метод выращивания носит соответствующее название: «ленивый».
Бвальвакн незаменим во время гриндадрапа». Для фарерца эта фраза звучит как нечто само собой разумеющееся. Нам же требуется в ней разобраться. Первое непонятное слово — «бвальвакн» — означает древнее рыбацкое орудие: увесистый шест, снабженный металлическим обоюдоострым лезвием длиной сантиметров в тридцать. Гриндад-рап же — это не просто термин, а целое понятие. Определить его коротким словосочетанием — «охота на дельфинов» — вряд ли возможно. Что же еще? Празднество? Для многих фарерцев — особенно стариков, помнящих голодные времена, — да. Традиция? Безусловно, причем одна из древнейших, унаследованная от викингов. Кровавое побоище? Увы, и это тоже…
Когда поблизости от островов кто-либо из рыбаков замечает стадо гринд — черных дельфинов, — над его судном тут же взвивается сигнальный флаг. Моментально десятки траулеров, баркасов, лодок устремляются на помощь. На суше пустеют дома, конторы, школы, а все население спешит собраться на берегах узкого мелкого фьорда. Приближается гриндадрап! Направить стадо в залив довольно просто: загонщиков много, шум они производят невероятный, да еще спускают под воду специальные лоты белого цвета — на дельфинов это действует примерно так же, как красные флажки на волков. И вот, когда гринды мечутся по мелководью среди суденышек, мужчины пускают в ход пики-бвальвакны. Затем туши, а иные из них поистине гигантские — восьми-девятиметровые, — буксируют на берег, разделывают, мясо заготовляют впрок, и всю ночь до самого рассвета в домах рыбаков не стихают песни и пляски, охота была удачной…
Давно уже спорят фарерцы: так ли уж необходимо придерживаться жестоких традиций гриндадрапа? В прошлом это бывало порой едва ли не единственной возможностью запастись на зиму провиантом. Но времена-то меняются, есть ли смысл в наши дни истреблять дельфинов целыми стадами? Не пора ли избавиться от наследия викингов? Защитники кровавой охоты уверяют, что гринд в Атлантике очень много, до полного исчезновения их еще очень и очень далеко, ничего страшного в традиции нет. Однако оппоненты их — а этих голосов становится все больше — подходят к проблеме с другого конца. Не слишком ли часто в своей истории, спрашивают они, человек начинал со столь же успокоительных заявлений, а кончалось дело полным истреблением вида?!..
Было бы неверным предположить, будто морской промысел фарерцев ограничивается исключительно охотой на дельфинов, а единственное их орудие — острога типа бвальвакн. Воды Северной Атлантики всегда были богатейшим источником трески, пикши, сайды, сельди, поэтому рыболовство здесь преимущественно траулерное, а связано с ним — тем или иным образом — около трети населения. Часть выходит в море на лов, часть обслуживает перевозку, остальные работают на консервных фабриках. И наверное, мало таких семей на архипелаге, у которых океан не потребовал хотя бы одной жертвы. Мужчины не всегда возвращаются с промысла, поэтому невест на Фарерах, как правило, больше, чем женихов…
Рыба для фарерцев — важный источник дохода, главный продукт, вывозимый за границу. Практически все остальное, необходимое для жизни — исключая, как мы знаем, овечью шерсть, — приходится импортировать. Вот здесь-то и начинаются главные трудности для жителей островов: плечи весов торгового баланса явно несоразмерные. Механика жизни, если так можно выразиться, простая: чем меньше выловлено рыбы, тем скуднее доходная статья бюджета; упала цена на треску — значит, грядут тяжелые времена. А ведь улов зависит не только от обилия косяков, шестьдесят второй градус северной широты тоже диктует свои законы.
Например, есть на Фарерах такое выражение — «тяжелый лед», что оно означает, знает каждый мальчишка. Во время зимней непогоды на мачтах и такелаже судов оседает, превращаясь в ледяную коросту, мелкая водяная пыль. Если лед сразу же не скалывать или не оттаивать перегретым паром, остойчивость судна резко падает. Тут уж не до рыбы — только и гляди, чтобы не перевернуться!