Ему принадлежат замечательные слова, в парадоксальной форме раскрывающие «секрет» настоящего ученого:
«Путь к решению любой проблемы очень долог, если у человека заранее нет нужного ответа».
Из Великих химиков двадцатого столетия назову американца Лайнуса Полинга (1901–1994). Это он впервые применил квантовую механику к изучению химической связи, за что и получил в 1954 году Нобелевскую премию. Это он работал над структурой белков. Он занимался иммунохимией и молекулярной генетикой. Он занимался исследованием гемоглобина, открыл молекулярные аномалии при некоторых болезнях крови, исследовал дезоксирибонуклеиновую кислоту, структуру антител, природу иммунологических реакций и интересовался проблемами эволюционной биологии. В общем, реализовал в своей деятельности то, что сам и выразил одной фразой: «Лучший способ напасть на хорошую идею — это иметь множество идей».
В последние годы жизни Полинг был приверженцем и пропагандистом ортомолекулярной медицины — врачевания с помощью веществ, присутствующих в самом человеческом организме. В 1973 году он основал Научно-медицинский институт Полинга для лечения болезней методом потребления оптимальных доз витаминов и полезных минералов, особенно ежедневного потребления больших доз витамина С. И еще он был одним из инициаторов Пагуошского движения, активно выступал против испытаний ядерного оружия — это, как мы знаем, позиция практически всех Великих. Редкий случай: Полинг — обладатель двух Нобелевских премий: по химии и премии мира (1962).
Мало кому удалось выразить связь между политикой и наукой так, как это сделал Лайнус Полинг:
«Наука — это поиск истины, а не игра, в которой кто-то пытается уложить противника на лопатки или причинить другим вред. В международных делах у нас должен царить дух науки, чтобы ведение этих международных дел выражалось в стремлении к поиску верного решения, к поиску справедливого решения международных проблем, а не в стремлении каждой нации улучшить свое положение за счет других наций, причинить им вред, как только это представится возможным».
Мало кто сможет возразить, что один из крупнейших биологов XX столетия — это Николай Иванович Вавилов (1887–1943). Еще один Великий Основоположник — создатель современного учения о биологических основах селекции, учения о центрах происхождения культурных растений, учения об иммунитете растений, первый президент ВАСХН ИЛ, организатор ботанико-агрономических экспедиций в страны Европы, Африки, Северной и Южной Америк, замечательный теоретик и замечательный практик, собравший крупнейшую в мире коллекцию семян культурных растений. И мало кто возразит, что Николай Вавилов — один из мучеников науки нашего времени. Защищая генетику от «лысенковщины», борясь с косностью и невежеством, сражаясь с Системой, он пал в этой борьбе — был репрессирован и погиб, замученный сталинскими палачами. В одной из энциклопедий Николая Вавилова назвали Джордано Бруно XX века. И это справедливо. Именно ему принадлежат слова:
«На костер пойдем, гореть будем, но от убеждений своих не откажемся!»
А из незаслуженно забытых (повторю: забытых для масс, но не для ученого мира) упомяну одного — Феодосия Григорьевина (Теодосиуса) Добржанского (1900–1975). Он считается американским генетиком, хотя родился на Украине, жил в Советском Союзе. В 1927 году Добржанский эмигрировал и уехал в США — видимо, предполагая пути, по которым пойдет генетика в стране победившего социализма. Его считают создателем — опять приходится прибегать к этому слову: создателем экспериментальной генетики популяций и синтетической теории эволюции. Работы Феодосия Добржанского оказали колоссальное влияние на биологическую мысль двадцатого столетия и предопределили развитие генетики, дали новый импульс эволюционной теории.
Лучше всего о своей деятельности сказал он сам:
«В конце концов, глубочайшее побуждение человека — это понять себя и свое место во Вселенной, постичь глубины своей собственной природы как живого организма, изучить те взаимодействия между наследственностью и окружающей средой, которые формируют ум и тело. Открытие фундаментальных законов наследственности — одно из важнейших завоеваний науки двадцатого века, а область генетики стала краеугольным камнем современной биологии. Генетика наверняка будет играть главенствующую роль в только еще нарождающейся технологии биологической инженерии».
Эти слова датированы 1950 годом — перелом столетия, оценка сделанного за полвека и пророческая попытка заглянуть в будущее.
Вот такая «золотая десятка». Многие люди составили бы ее иначе. И тут нельзя спорить: подобных «десяток» должно быть много. Из них складываются «золотые сотни» и «золотые тысячи» — та сокровищница, которую двадцатый век передает веку двадцать первому.
А в новом столетии нас будет еще больше. К середине двадцать первого века население планеты Земля составит 10–12 миллиардов человек. Это значит — появятся миллионы новых гениев. Кто-то из них сейчас ходит пешком под стол, кто-то уже учится в школе, а большинство просто еще не родилось.
Но родится обязательно.
Предваряя следующий очерк, я должен кое-что пояснить. Этот текст относится к 1976 году, и задумывался он как публикация к 100-летию Максимилиана Александровича Волошина. В ту пору мало кто знал о путешествиях М. А. Волошина и о его автобиографической прозе, а как раз о путешествиях поэта — с непременным включением цитат из его прозы — я и собирался писать, благо что работал в «путешественническом» журнале «Вокруг света».
В Доме-музее М. А. Волошина в Коктебеле тогда трудился, изучая архивы поэта, замечательный человек, исследователь личности и творчества Волошина, прекрасный «волошиновед» Владимир Петрович Купченко (1938–2004), впоследствии — директор этого Дома-музея. С его помощью я и нашел нужные мне «архивные единицы» — дневниковые записи Волошина, его очерки о странствиях, рукописные наброски, «записки-воспоминания».
Когда, по возвращении в Москву, я написал свой материал и сдал в собственную редакцию, он был… отвергнут. Подтекст был примерно такой: «Ты бы еще о Врангеле написал!» Напомню: речь идет о советском периоде, а тогда отношение к Волошину было, мягко говоря, «неоднозначным». В других московских журнальных редакциях, где я пытался «пристроить» очерк, реакция была примерно схожей. В конце концов многострадальный текст все же увидел свет — в 1977 году в журнале «Литературная Армения», славившемся в ту пору некоторым фрондерством. При всем том, что авторство текста было за мной, очерк вышел под двумя фамилиями — моей и Купченко: я и сам этого хотел, и Володя — мы, разумеется, подружились и называли друг друга по именам — просил о том же.
Сейчас познакомиться с автобиографической прозой М. А. Волошина не составляет труда — достаточно взять в руки сборник, вышедший в издательстве «Советская Россия» в 1990 году. Упоминания о моей публикации там, к сожалению, нет, зато название сборника — то же самое, слово в слово: «Путник по вселенным».
Путник по вселенным
Пройти по всей земле горящими ступнями…
Коробейником идей называл себя Максимилиан Волошин. О щедрости его таланта еще много будут писать.
Коробейником друзей назвала Максимилиана Александровича Марина Цветаева. О притягательной душевной силе Волошина написано уже немало.
Мы перефразируем так: коробейник дорог. Это тоже — истина.
Волошин-путешественник собирал дороги, но не так, как собирают коллекцию. Он их дарил — стихами, прозой, акварелями.