К тому времени Нан Мадол представлял собой уже заброшенный уголок острова, но сам Понапе был еще полон жизни. Почему жители ушли из базальтового города, сработанного, казалось, на века? Долгое время исследователи не могли найти ответа на этот вопрос.
Для Нан Мадола трудно подобрать точное определение. Это и город на воде, и святилище, и искусственный архипелаг… Состоит он из девяноста двух (а вовсе не из восемнадцати) рукотворных островков, воздвигнутых на коралловом рифе и занимающих площадь около 130 гектаров (Я. Вольневич занизил цифру более чем в три раза). Длина отдельных островков доходит до ста метров, а сложены они из громадных призматических базальтовых балок весом от одной до нескольких тонн. Точнее, так: из балок сложены «стены» островков, а внутри пространство заполнено коралловым щебнем. Для прочности стены некоторых островков сделаны двойными, да еще с поперечинами, с крестовинами, с укрепленными углами. Угловой камень на одном из островков весит более пятидесяти тонн! Толщина слоя коралловой щебенки — от одного до двух метров, таким образом, внутреннее пространство островков было всегда сухим, даже во время высокой воды. Здесь можно было строить дома— деревянные и из пальмовых листьев, различные культовые сооружения. На фундаменты под отдельные, особо важные сооружения, равно как на их стены и кровли, тоже шли базальтовые балки. Самый большой остров Нан Мадола — Нандаувас — отличается особо мощными стенами, они вздымаются над коралловой засыпкой на пять-шесть, а местами и на семь с половиной метров, образуя неприступную крепость.
Почему Нан Мадол был построен на воде, а не на самом острове Понапе? Дело в том, что базальтовому обиталищу отводилась важная роль. Это был не просто город, не просто место жительства, а резиденция элиты понапейского общества и площадка для ритуальных церемоний. Здесь же хоронили знать, и души умерших, поселявшиеся среди базальтовых стен навсегда, как раз и обуславливали табу на посещение определенных мест Нан Мадола: осквернители святынь непременно обрекали себя на болезни, несчастья и даже смерть.
Островной город делился на две примерно равные части. Административным сектором служил Мадол Па — «нижний город», располагавшийся в западной половине Нан Мадола. Доступ сюда для простого люда был относительно свободный. А вот в Мадол Поув — «верхний город» — лучше было не соваться без надобности: здесь обитали жрецы.
Важную роль играл островок Идехд, расположенный в «верхнем городе». Здесь, окруженный двухметровой базальтовой стеной, находится неглубокий бассейн, вымощенный камнем, в котором жрецы держали Священного Угря. Раз в году на Идехде проходила торжественная церемония: верховный жрец искупал грехи своего народа. Для этого специальным образом готовилось блюдо из черепахи, а внутренности ее скармливались Священному Угрю. За столетия скопилась трехметровая куча черепашьих останков. С помощью радиоуглеродного метода датировки удалось установить, что нижний слой кучи образовался примерно в 1260 году, а средние слои приходятся на период 1300–1380 годов. Вывод из этого следующий: строительство Нан Мадола было в самом разгаре в начале XIII века нашей эры, и, разумеется, ни о каких Микронезидах и Пасифидах (в данном контексте) речи быть не может.
Все островки Нан Мадола имеют свои особенности, отличаясь друг от друга размерами, архитектурой стен, внутренним устройством; каждый островок носит свое имя: Доронг, Дапаху, Дау, Кондерек…
Чрезвычайно любопытным для археологов оказался островок Доронг. Базальтовые стены его окружают небольшую естественную лагуну, где в былые времена жители Нан Мадола разводили моллюсков. Специально назначенные люди в строго определенное время и в строго определенном порядке собирали урожай с этой «устричной фермы» и — в соответствии с ритуалом — относили его на стол вождям. Интересно, что в толще коралловой засыпки под Доронгом проходят одиннадцать туннелей, стены которых облицованы тщательно вырезанными коралловыми «кирпичами». Входы в туннели можно увидеть с внешней стороны острова. Назначение их было раскрыто совсем недавно, хотя отгадка лежала на поверхности: по этим туннелям на «устричную ферму» поступала свежая морская вода, необходимая для полноценного развития моллюсков.
На Доронге же до сих пор можно видеть огромный двухтонный камень, на котором растирали каву. Измельченный корень этого растения служил основой для приготовления напитка «сакау» — непременного атрибута всех ритуальных церемоний.
Самым торжественным праздником был Апвоналап — это слово можно условно перевести как «великая церемония освящения лодок». Готовясь к празднику, все кланы и все общины строили каноэ, соревнуясь в отделке лодок и обеспечении их отличных мореходных качеств, а в день начала Апвоналапа вождь торжественно спускал новые каноэ на воду и распределял их среди своих подданных.
Праздник длился, как правило, семнадцать дней. На него сходились вожди, жрецы, прибывали высокопоставленные лица из соседних княжеств, верховный вождь раздавал еду, все пили сакау, пели, танцевали и дули в раковины. Объемные, словно выпуклые звуки, издаваемые раковинами, тенями плыли над водой…
Вернемся к острову-крепости Нандаувасу. На него возлагалось много социальных функций. Здесь находила убежище знать во время нашествий чужеземцев, сюда удалялись вожди и жрецы для уединенных размышлений. Между внешней и внутренней стенами Нандауваса есть большой склеп, перекрытый сверху восемью узкими базальтовыми балками, каждая весом в тонну. Рядом — три склепа поменьше. Один из них — в сущности, просто глубокая нора — служил тюрьмой. Как гласит предание, это было «место, где держали людей, которые нарушили закон или потерпели поражение в битве».
Первая аналогия, которая приходит в голову при изучении Нан Мадола, — это Венеция. Действительно, базальтовый город так часто и называют: «тихоокеанская Венеция». Островки можно сравнить с домами, узкие пространства воды между ними — с каналами. Все, что было необходимо Нан Мадолу, доставлялось сюда по воде. Когда-то по каналам между базальтовыми стенами оживленно сновали лодки и каноэ с выносными уключинами. Все их детали были скреплены лыком: жители каменного города вполне обходились без железа. Они были знатоками ремесел — гончарного, ювелирного, — но пользовались инструментами исключительно из камня и раковин.
Итак, к началу XIII века на Нан Мадоле уже велось мегалитическое строительство. Но разумеется, люди жили на Понапе и раньше. Не так давно археологи, ведшие раскопки на островке Усендау, обнаружили строения, относящиеся к VII веку, и предположили, что насыпка кораллового щебня велась уже в те времена, хотя мысль о базальтовых стенах еще не приходила островитянам в голову. Следы деятельности человека найдены и под слоем коралловой щебенки, ниже уровня воды во время отлива. Они надежно датируются началом III века нашей эры. Таким образом, можно сделать заключение, что Понапе постепенно — очень-очень медленно — погружается в океанскую пучину.
Метод радиоуглеродной датировки был применен и к кернам, взятым в болотах самого острова Понапе. Даты полностью совпадают с теми, что были получены при анализе нанмадолских находок. Самая ранняя деятельность человека на Понапе относится к 227 году, а сложная каменная архитектура, разработка каменоломен появляются не раньше 1150 года.
Прозвучало слово «каменоломни». Однако где они располагались? Как оттуда доставляли камни? Кто этим занимался? Каким образом поднимали многотонные блоки на высоту пяти-шести метров?
Прежде чем ответить на эти вопросы, необходимо рассказать о государственном устройстве понапейского общества, ибо трудоемкое строительство и система клановых отношений жестко взаимосвязаны.
Верховная власть на Понапе принадлежала вождю, носившему титул «сауделевр» — то есть «владыка делевра». Само слово «делевр» когда-то обозначало княжество (точнее было бы сказать — воеводство) — небольшую территорию, управлявшуюся из Нан Мадола одним вождем, главой клана. Сейчас трудно установить границы этой территории, да, в общем, такой надобности и нет: предания донесли, что династия сауделевров очень быстро распространила свою власть на весь Понапе. Память островитян сохранила имена лишь девяти сауделевров, остальные семь забыты, но характерно то, что власть их в свое время была абсолютной и непререкаемой.