Каждые десять лет в первый период наблюдалась одна крупная засуха, во второй период — две. Пройдет еще сколько-то времени, и опять будет холодный период, а затем — снова теплый.
Помимо сложной системы климатических колебаний, существуют и такие факторы, как извержения вулканов или мощные лесные пожары, в результате которых в атмосферу выбрасываются огромные количества мелких частиц — аэрозоля. Это тоже в значительной степени влияет на погоду.
Еще Бенджамин Франклин отметил уменьшение потока солнечной радиации после вулканических извержений: он обнаружил, что в такие периоды солнечные лучи, проходящие через увеличительное стекло, не воспламеняют бумагу. После извержения вулкана Кракатау в Индонезии в 1883 году французские ученые на метеостанциях в течение трех лет наблюдали понижение потока солнечной радиации. То же отмечали и русские ученые на станции в Павловске под Петербургом в 1912 году — после извержения вулкана Катмай: тогда солнечная радиация в течение полугода была на 35 процентов ниже нормы.
В начале 80-х годов XX века произошло два крупных извержения — 18 мая 1980 года взорвался вулкан Сент-Хеленс в США и 28 марта 1982 года — вулкан Эль-Чичон в Мексике. Оба извержения выбросили примерно по 0,5 кубического километра пылевого материала. Это во много раз больше среднего количества аэрозоля, поступающего в атмосферу. Выброс вулкана Эль-Чичон был почти вертикальным, и продукты его извержения достигли высоты 35 километров. В результате последовало несколько очень холодных зим. Аномально холодные зимы наблюдались и после извержения индонезийского вулкана Тамбора в 1815 году.
Каждое лето в разных странах мира — и в России тоже — бушуют лесные пожары. Время от времени их масштаб — и площадь, охваченная огнем, — достигает просто страшного уровня. Помимо колоссального ущерба, наносимого людям и экономике в целом, помимо экологического урона, в таких случаях можно говорить и о климатическом потрясении. Последующие год или два следует ожидать более холодных зим, причем, разумеется, не только в той стране, где случилось огненное бедствие: дым лесных пожаров, разнесенный ветрами, не может не снизить притока солнечного тепла на Землю.
В сущности, такие прогнозы делать несложно, для этого даже не нужно быть специалистом: понятно, что увеличение аэрозоля в воздухе планеты приведет к некоторому снижению потока солнечной радиации; понятно, что климатический баланс хоть немного да изменится; это значит, что зимы могут стать более холодными, а летние месяцы — более дождливыми. Если хотя бы одно из этих явлений произойдет — можно считать себя пророком (как тут не вспомнить замечание американского писателя-фантаста Л. Спрейг де Кампа: «Пророку не выгодно быть излишне конкретным»).
Гораздо труднее прогнозировать глобальные изменения климата на длительный период, здесь пророчествовать куда труднее, и климатологи, строя свои прогнозы, прибегают либо к хорошо изученным погодным механизмам, либо… к механизмам, пока еще понятым не до конца. Любопытно взглянуть, какие страхи или какие надежды люди связывают с таким явлением, как парниковый эффект. Само разнообразие точек зрения на этот предмет подталкивает к выводу, что с толкованием парникового эффекта дело обстоит не очень уж гладко.
Однако сначала — о самом явлении. Речь идет о тепловом балансе земной атмосферы. Тридцать процентов солнечного излучения, падающего на Землю, отражается в пространство, а семьдесят процентов поглощается атмосферой и поверхностью планеты. Сама Земля тоже излучает тепло, которое частично поглощается атмосферой, а частично уходит в космическое пространство. Вот это соотношение тепла получаемого и тепла отдаваемого и называется тепловым балансом. В атмосфере находятся газы, которые обладают большей способностью, чем другие компоненты нашей оболочки, удерживать тепло. Они как бы поглощают инфракрасное излучение. К таким газам прежде всего относится углекислый газ — он удерживает примерно 18 % земного тепла. Если его количество в атмосфере увеличивается— значит, тепла поглощается больше, и, таким образом, наша воздушная оболочка понемногу разогревается: вот, в сущности, и весь парниковый эффект. Со времен начала промышленной революции в атмосферу было выброшено огромное количество углекислого газа — ведь это продукт горения углеводородного топлива. Более того, углекислого газа и других газообразных продуктов деятельности человека в атмосферу поступает все больше и больше. А раз так — значит, парниковый эффект усиливается, значит, мы живем во все более теплой атмосфере, скоро уже начнут таять ледники, зимы практически исчезнут, уровень Мирового океана поднимется страшно сказать на сколько метров, и тогда — только держись… Примерно таково самое примитивное, но, однако, и самое устойчивое понимание парникового эффекта. Тем не менее не так все просто и не так все страшно…
Следует сказать, что парниковый эффект для нашей планеты не новость. Углекислый газ вырабатывался живой природой всегда, а значит, и «парник» над нашими головами — и над головами динозавров, между прочим, тоже — был опять-таки всегда. Ну, по крайней мере, столько же времени, сколько существует сама живая природа. Более того, не будь этого парникового эффекта — не было бы и жизни на нашей планете, а значит, и нас с вами: именно газы, удерживающие тепло в атмосфере, сохраняют климатический режим, благоприятный для живой материи.
По оценке некоторых ученых, нашу атмосферу можно представить как теплицу, в которой открытые окошки составляют лишь десять процентов общей площади «остекления». Именно через эти «окошки» земное тепло уходит в космос. Хорошо, а если «закрыть» и эти 10 процентов? Если добавить в атмосферу столько углекислого газа, что всё земное тепло будет удерживаться и перестанет рассеиваться в пространстве, — что тогда? Неужели всепланетная катастрофа? По оценке тех же ученых, и в этом случае среднемировая температура поднимется не более чем на 40 °C. Это, конечно, очень много; растают льды, уровень Мирового океана сильно поднимется, будут затоплены гигантские площади, климат изменится катастрофически, многие страны испытают страшные природные бедствия, — тем не менее жизнь нс замрет и цивилизация не кончится.
В любом случае эта картина — чисто теоретическая, надо ОЧЕНЬ постараться, чтобы «закрыть» все окошки в атмосфере. Даже если человечество поставит перед собой такую дурную задачу, на создание «стопроцентного парника» уйдет не одна сотня лет.
Тем не менее мрачные пророчества, связанные с парниковым эффектом, то и дело появляются в научной и околонаучной прессе.
По мнению американца Томаса Карла, австралийца Невилла Николса и англичанина Джонатана Грегори, членов Межправительственной группы экспертов по изменению климата, «за последнее столетие средняя мировая температура увеличилась примерно на полградуса Цельсия. Считается, что это потепление является — по крайней мере, частично — результатом человеческой деятельности, такой, как сжигание ископаемого топлива на электростанциях и в автомобилях. Более того, поскольку растет население, развиваются национальные экономики и нарастает использование технологии, ожидается, что средняя мировая температура будет расти и к 2100 году повысится на 1,0–3,5 градусов Цельсия».
Судя по докладу ООН, опубликованному в 1992 году, если накопление углекислого газа и других парниковых газов в атмосфере будет продолжаться нынешними темпами, то к 2100 году уровень океана поднимется как минимум на 60 сантиметров, поэтому прибрежные равнины Бангладеш и Нидерландов будут затоплены, а Мальдивские острова полностью скроются под водой.
Случится ли такое? Хочется надеяться, что нет. Приведенные оценки — судя по критическим высказываниям многих ученых — весьма завышены. С уверенностью можно сказать лишь то, что последние десятилетия наблюдается стабильный прирост содержания углекислого газа в атмосфере — примерно 0,4 % в год.