На по-восточному узкие улицы древнего Еревана хлынули разгневанные толпы.
Прозападному руководству крохотного кавказского государства стало ясно, что самостоятельно они не справятся с нашествием чумы двадцать первого века, и они, наконец, задействовали механизмы ОДКБ.
Началась операция «Несокрушимое единство». Знаменитые ракеты «Калибр» из акваторий Черного и Каспийского морей ударили по штабам, складам и ПВО исламистов. Потом в небе появились ударные беспилотники. Для них основной целью была бронетехника и автомобили противника, и только потом появилась авиация. Одновременно четыре усиленные батальонно-тактические группы выдвинулись к границе. Исламисты, следуя давно отработанной тактике, рассыпались на мелкие группы, и их предстояло выбивать из густых горных лесов, где их занявший удачную позицию взвод и батальон не сразу сковырнет.
За те три дня, которые Иван Жуков по кличке Казак участвовал в боевых действиях, он собственными глазами наблюдал то, что, казалось, осталось в средневековой дикой эпохе: обезглавленные тела, посаженные на кол люди… разоренные села. С каждым днем он все больше мрачнел, мечтая только об одном – отомстить изуверам. То, что пришлось поучаствовать в нескольких огневых контактах – не в счет!
Совсем близко – за густой листвой придорожных кустов – звучали хриплые голоса. Разведчики метнулись в стороны, застыли на обочине в положении для стрельбы с колена.
– Кто такой? Э-э? – голос гортанный, с кавказским акцентом. – Русский?
Казак замер, потом ответил с наглецой в голосе:
– Мы из отряда Али-паши «Воины Аллаха»! Слышал о нас?
– Э! Чем докажешь? Скажи шахаду!
– Ашхаду алля́ иляха илля Лла́ху ва ашхаду анна Мух̣аммадан расу́лю Лла́х[6].
Поверили. Из кустов поднялись трое громил в камуфляже и в черных беретах с зеленой эмблемой исламистов. Опущенные автоматы в руках. У одного из-за плеча торчала труба гранатомета.
– Я смотрю, идут двое, как роботы, шлемы такие – лица не видно, – боевик подошел, восхищенно поцокал языком. – Американский костюм?[7]
– Ну, – поднимаясь, коротко произнес Казак.
Дальнейший разговор прервал звон разбитого стекла и отчаянный визг из ближайшего дома.
– Там… Э… – замялся боевик, который разговаривал по-русски, но Казак его уже не слушал.
– Займи их, Бурят, – приказал товарищу по внутренней радиосвязи и побежал к двери.
– Доунт мув! – произнес сзади голос с ужасным акцентом.
Казак кубарем вкатился в помещение через выбитую молодецким ударом ноги дверь. Через миг перешел у стенки в положение для стрельбы с колена. Автомат щупал пространство коротким стволом.
Полутьма после ярко освещенной улицы не стала помехой. Умный шлем мгновенно вычленил картинку. У противоположной стены на куче тряпья барахтались двое камуфляжных, один со спущенными штанами. Они отчаянно боролись с кем-то, находящимся под ними.
– Стоять! Уроды, – негромко, со злостью рыкнул Казак.
Барахтанье прекратилось. Выпучив глаза, исламисты вскочили, один поспешно натягивал штаны, но схватить оружие не забыли. Битые волки! Растрепанная девчонка – невысокая жгучая брюнетка, вряд ли больше шестнадцати лет, изо всех сил вжималась в стену, сквозь превращенную в лохмотья одежду белело тело. На худом лице неподвижные блюдца застывших глаз, сжатые в ниточку губы побелели. Девчонка походила на брошенного щенка, готового к последней битве за жизнь.
– Прелюбодеяние, – негромко сказал Казак, – это харам[8]. У нас за прелюбодеяние Али-паша приказывает побивать грешника камнями до смерти. А как у вас?
– Слюшай, э-э… – протянул, преданно «поедая» грозного гостя глазами, один из камуфлированных, тот, что натягивал штаны, – слюшай, зачем харам? Зачем камнями? Может, договоримся? Э-э?
Напарник «голоштанного» гортанно затарахтел на своем языке, словно проворачивал тяжелые жернова.
– Он говорит, – с готовностью перевел первый боевик, – если доблестный воин в претензии, то мы можем уступить девчонку.
Это предложение решило всё. Такие подонки не должны жить.
– Вы воины Аллаха и не должны себя осквернять! – повелительно произнес Казак, забрасывая автомат за спину, рука упала на пояс. С тихим, довольным шелестом вылез дедовский кинжал. Дед по материнской линии – старый казак – учил владеть и шашкой, и кинжалом.
6
Шахада считается первым и важнейшим положением исламского Символа веры. Перевод: «Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и еще свидетельствую, что Мухаммад – посланник Аллаха».
7
Боевик ошибся. На разведчиках были экспериментальные костюмы «Сотник» с броней, скрывающей бойца от инфракрасных датчиков и меняющей окраску под цвет местности, с полностью закрывающим голову шлемом, напичканным ультрасовременной электроникой, и с противоминными ботинками. В броню интегрирован пассивный экзоскелет. Напоминает американский аналог.