— Мар-р-рия, по батюшке как, не знаю. — Важно произнесла трубка голосом Кристины. — Очередное заседание клуба ждущих жен торжественно объявлено закрытым. Вы, как новый почетный член нашего клуба, приглашены на бухич по случаю закрытия. Вы прибудете? Адрес тот же.
— Само собой, — хохотнул я, падая на водительское сидение. — Что-нибудь купить по дороге?
— Не. У нас запасов еды на года вперед. А алкоголя до апокалипсиса. — Рассмеялась она. — Сможешь Ритку забрать? Я адрес пришлю.
— Без проблем. — Ответила я, выезжая через распахнутые ворота.
Вообще, подруг у меня много. Но странной смеси спокойствия и веселья и я ни с кем из них не испытывала, как с этими женами друзей Пашки. Простые, в то же время с характером, добродушные и открытые. Чем больше алкоголя в нас вливалось, тем проще поводы для смеха. Иногда вообще без повода. Потому что мы все испытывали одно и то же — сход дикого напряжения от ожидания, когда наших мужиков отпустят.
Как нельзя остро поняла, что беда действительно объединяет. И, слава богу, что с такими хорошими людьми. Никакого осуждения за то, в качестве чьей женщины я изначально пришла в их компанию, ни намека, ни взгляда. Хотя чем быстрее пустел мой бокал, тем сильнее меня это гложило. Кристина с Риткой пошли покурить на уличный балкон, я отказалась, потому что в пьяном состоянии запах дыма плохо переношу. И набрала Женьке. Он обрадовался моему звонку, и ныл, как устал и как хочет домой. Я с силами собиралась, но так и не смогла сказать, что с ним расстаюсь. Потому что он, как будто что-то почувствовав, начал вспоминать бурные годы нашей молодости, чем вызывал непроизвольную улыбку и желание хохотать в голос.
— Машка, я по тебе так соскучился. — С нежностью выдохнул он, заставив меня почувствовать себя тварью.
Потому что я тоже по нему соскучилась. Я бы с ним снова выпила в пяти барах за ночь, а потом шла бы походкой от бедра, с туфлями в руках по главной пешеходной улице нашего города, чтобы он ржал над моими пьяными разъезжающимися глазами и требованием как можно красивее сфотографировать меня в предрассветных сумерках. Потом, пока он курил косяк на скамейке в парке мы бы с ним мерзко хихикая грязно сплетничали бы об общих знакомых и планировали, как выбить у его отца отпуск для Женьки так, чтобы он совпал с моим и мы бы снова рванули на Ибицу. Скучала по тому, как Женька врал моими родителям, что я еще в рейсе и из-за этого мы не можем прийти на семейным ужин, а не по тому, что я с Диего зависла на три дня у него в квартире, когда сам Женька жарил телок в соседнем городе.
По этому всему я действительно скучала. И никак не могла сказать ему, произносящему какие-то глупые нежности, что я его бросаю. Господи, как же я это скажу, глядя ему в глаза?
Вернулись девчонки, принеся с собой слабый запах сигарет с ментолом и напоминание о том, почему я с ними сегодня здесь и сейчас. Я тепло попрощалась с Женькой, и положила телефон на стол, глядя на темный экран и прикусив губу.
Ритка толкнула меня в плечо и посоветовала не грустить, ведь все закончилось хорошо. Видимо, они решили, что я с Ковалем разговаривала. Я расхохоталась. Почти до слез. И махом опрокинула в себя бокал.
Время было уже далеко за полночь, и я, памятуя, что мне на занятия с утра, думала, во сколько же встать, чтобы при этом выспаться хоть немного и забрать машину от дома Захаровых. Кристина домой меня не отпустила, сказав, что не надо выдумывать, она постелет мне в зале и мне не нужно будет трать время с утра, чтобы еще забирать машину. Аргумент поспать подольше окончательно утвердил меня во мнении, что Кристина, как и ее Пумба просто обалденные люди и, проводив пьяно хихикающую Риту до такси, я зашла в зал и завалилась на застеленный диван.
С утра я не протрезвела. И с ужасом вливала в себя литры молока, отчаянно пытаясь сделать хоть что-то с запахом перегара и отекшим лицом. В центр поехала на такси, понимая, что если меня остановят гаишники, то права точно отлетят. Кристина выдала мне с собой солидный пучок перечной мяты, которую я жевала сидя в такси, но судя по тому, как водитель приоткрыл окна, это помогало мало. Впрочем, на занятиях, забившись в самый дальний угол и пряча лицо в тетрадях я как-то миновала пристального внимания. Ближе к обеду позвонил Паша и узнав о моем бедственном положении, смеясь, предложил забрать.
— Уф, киса, да от тебя до сих пор несет. — Хмыкнул он, отстраняясь от моих губ. — Причем перегаром и почему-то мятой.
Я убито прикрыла глаза и откинула гудящую голову на сидение. Он фыркнул и выехал с парковки. День я промучилась со своим хмельным состоянием в одиночестве. Коваль умотал по делам. Я пробовала себя чем-нибудь занять, но все что у меня получалось это страдать. Ближе к вечеру отпустило. Приготовила свое коронное блюдо аккурат к моменту его возвращения. Паша выглядел усталым, но быстро взбодрился, зайдя на кухню. Я с упоением смотрела, как он ест и листает бумаги перед собой, распределяя их на стопки, одновременно придерживая плечом телефон и что-то уточняя у Рамиля. Попросил подождать и сходил за ноутбуком. Тарелка была отодвинута и забыта. Я покачала головой, глядя на его чуть нахмуренное лицо, вглядывающееся попеременно то в экран то в документы. Налила ему кофе и пошла в душ.