— Никогда не хотел быть, как все…
— Вы нужны ему, а он нужен вам, — тихо, но уверенно проговорила она.
Встав, Уваров навис над Верой.
— Послушайте, кто вы такая?
— Вера.
— В каком смысле?
— Меня так зовут.
С минуту — чуть меньше — они смотрели друг другу в глаза.
— Скоро начнется, — сказал он наконец, — я пойду на улицу, хочется умереть на воздухе. «Боливар» не вынесет двоих.
Уваров направился к выходу, но на полпути остановился, постоял, обернулся.
— Я думаю, — сказал он, — там не будут задавать вопросы. Там всё знают.
Вера улыбнулась, счастливая, словно речь шла о всеобщем празднике:
— Там всё знают, — подтвердила она. — И там всё поймут. Он хотел улыбнуться ей в ответ, но не смог.
Выйдя на улицу, он прикурил следующую сигарету. Осмотрелся. Кругом — ни души. Он вышел на проезжую часть и зашагал по ней, сунув руки в карманы.
До конца света оставалось минут сорок.
Сборище неудачников
Факты и вымысел в моих книгах так перемешаны, что сейчас, оглядываясь назад, я не всегда могу отличить одно от другого.
Глава первая «Черный карат»
Не так давно я заезжал к сестре, на район в котором рос, и повстречал товарища из прошлой жизни. Привет, как дела, че почем, то да се, пятое-десятое, ля-ля-тополя…
Разговорились. Вспомнили общих друзей-знакомых. Оказалось, кто в живых еще, те сидят. Короче, классика: иных уж нет, а те далече.
Сам он год-два как освободился. Сейчас помощник депутата.
— Ну, а ты где?
Мне отчего-то стало неловко.
— Да так, — говорю, — в театре одном. Играю.
Одна его бровь на обычно каменном лице слегка приподнялась, что скорее всего означало крайнюю степень удивления.
— Серьезно? Ты — клоун?!
Вот тебе раз! Я прямо-таки растерялся. Что тут скажешь? Мог ли я отрицать? Или хотя бы оспаривать точность подобного определения? Я попытался:
— О чем ты говоришь? Я актер.
Он тяжело вздохнул. Это было вполне красноречиво. Ему оставалось только скорбно добавить: каких, мол, людей теряем… Но я его опередил.
— Что поделаешь? — говорю. — Одни идут в депутаты, другие — в артисты. Работать никто не хочет. Кстати, приходи как-нибудь к нам в театр.
Он покачал головой, затем судорожно пожал плечами, скривился, покивал и наконец спросил:
— А что это за тяга такая — театр?
На этот вопрос я ответить не смог. Ему.
Вообще-то я не люблю театр.
Я люблю играть, и у меня это здорово получается. А вот быть в театре зрителем — увольте. Не понимал и не понимаю. Меня как зрителя все раздражает: то актерская фальшь, то эти полупридурочные труднообъяснимые режиссерские решения, претендующие на глубину. Раздражают соседи. Хочется с головой окунуться в происходящее на сцене, поверить, что все это происходит на самом деле. Но слева кто-то чешется, справа кашляют, за спиной шепчутся… Как хорошо, что почти всегда я по ту сторону рампы. Ни за какие коврижки не заманишь меня в театр в качестве зрителя.
Да и с актерской точки зрения театр менее интересен, чем кино. В театре все условно, а игра всегда чуть преувеличена: мимика сильнее, голос громче, жесты крупнее…
В кино играть нужно тоньше, без лишнего наигрыша — камера все сечет. И в конечном итоге, фильм всегда интересней спектакля, а главное, он долговечней. Умер актер, результат же его работы остается.
Театр интересен и дорог лишь тем, что можно прийти и насладиться здесь и сейчас живой игрой любимого артиста. Во всем остальном — убежден — это удовольствие позапрошлого века.
Наш театр необычный. У нас многое построено на актерской импровизации. Но эта творческая свобода подчинена особым законам и правилам. Этому надо учиться. И мы этому успешно обучаем. У нас театр-студия.
Вот приходит к нам молодой актер или чаще так — человек с улицы, и прежде чем работать у нас, он должен пройти процесс шестимесячного обучения. Мы набираем до шестидесяти новичков, а за время обучения идет жесткий противоестественный отбор. Остаются единицы. Кому-то не подходим мы, кто-то не подходит нам. Последних, к сожалению, больше. Да и те, кто остается, как правило, за редким исключением, занимают второстепенные позиции, играют крайне редко. Что поделаешь! Коллектив, по сути, давно собран, актерский состав утвержден, блатные лучшие места заняты…
И все-таки, в отличие от академических театров, имея безоговорочный талант, у новичка есть вполне реальный шанс подвинуть обленившегося «старичка» и занять достойное место на звездном Олимпе. И лично мне это нравится. Это не дает старичкам возможности расслабиться. Ты устал? Тебе надоело? Ты чем-то недоволен? В сторону! Всегда кто-то дышит тебе в спину.