А слушатели звонят и предлагают в свою очередь возможное окончание. Например:
Как приятно. Даже ранним утром у нашего народа, как ни странно, тяга к поэзии неистребима. Один звонок, беспрерывно, следует за другим. Доморощенные рифмоплеты разных возрастов соревнуются между собой с каким-то юношеским азартом и энтузиазмом. Хотя, конечно, приходится с прискорбием признать, ничего стоящего наши слушатели обычно предоставить не могут. Кроме всяких там:
Или:
Последний час эфира посвящен встрече с интересным человеком.
Мы работаем шесть дней в неделю. Найти в неделю шесть интересных человек — не так-то легко. (Слава Богу, поиском и приглашением занимается Лирчук). Интересных людей меньше, чем нам хотелось бы. Но с другой стороны — все интересные! Главное — уметь их грамотно преподать. Другими словами, успех интервью часто зависит от профессионализма интервьюера.
После работы мы спускаемся в кафе. Иногда с нашим гостем. Мы завтракаем, болтаем… После чего Лирчук возвращается на работу: он ведь еще и программный директор. Я же свободен. Я свободен как ветер. Обычно я дую в сторону дома.
Победа и приз — музыкальный диск с популярной музыкой — достается одному. В данном случае, помню, автору такого варианта:
Бред и ерунда. Ничего особенного. Но таким образом порой рождались истинные шедевры. Помню один.
Уже две с половиной недели я живу в этой квартире. Почти сразу после вселения я стал замечать странные вещи, происходящие в ней. С одной стороны, вроде бы ничего особенного, а с другой — необъяснимые загадки.
Например, дистанционный пульт от телевизора. Я его всегда кладу прямо на пол у дивана. Всегда. Неизменно. И вот, значит, пару раз он — почему-то — оказывался на столике у телевизора.
Что за полтергейст?!
Сперва я не придал этому особого значения. Ну мало ли, думаю. Может, переложил пульт, и даже не заметил этого. Неосознанно, так сказать.
Но потом я как-то прихожу — смотрю, дверь балкона приоткрыта. Как? Почему? Я ведь точно помнил, что она была закрытой.
Мне даже стало страшно. Чуть-чуть.
Дальше — больше. Стали исчезать продукты. По мелочам. Одно яблоко, парочка яиц, печенье…
Поневоле задумаешься. Что, собственно, происходит? Домовой? Какой-нибудь разбитной Пашка-барабашка? Но, к сожалению, я убежденный материалист.
По той же причине я отверг версию об умершей матери-старушке, бывшей хозяйке квартиры, чья душа мается, не может покоя найти и появляется на своей жилплощади в мое отсутствие, кушает, смотрит телевизор…
Тогда что? Кто-то влазит через балкон? Но ведь пятый этаж? Да и каким образом этот проголодавшийся альпинист-любитель открывает балконную дверь?
Короче, черт-те что!
Может, думаю, безумный хозяин, Михаил Николаевич, тайно меня навещает… Глядит, все ли в порядке, а заодно решает подкрепиться: там яичко выпьет, там печенюшку съест…
В общем, решил я при случае обязательно объясниться с Михаилом Николаевичем. Поговорить с ним откровенно. По душам.
Если, конечно, я сам не съезжаю с катушек. Меня, правда, успокаивало то обстоятельство, что я предполагал нечто подобное. Ведь сумасшедший никогда не подозревает о том, что он сумасшедший. А если я, хоть на секунду, подозреваю о том, что я сумасшедший, следовательно, я не сумасшедший.
Короче говоря, с ума сойти можно…
А не хотелось бы. Это ведь только на словах звучит красиво: психи — самые счастливые люди на свете. Видел я как-то одного дурачка, он со своей тенью дружил. Разговаривал с ней, ссорился, спорил, ревновал ее… Жуткое зрелище, честное слово. Прямо мурашки по коже… Не приведи господь.
Однажды утром мне Лирчук говорит:
— Сегодня гостя не будет.
— А что так? — спрашиваю. — Интересные люди закончились?