Иоаннитка нахмурилась и замолчала. Какое-то время казалось, что она решила проигнорировать шпильку, но после лицо ее посветлело, и она с видимым удовольствием произнесла:
- Audivimus superbiam Moab, superbus est valde: sublimitatem eius, et arrogantiam, et superbiam, et altitudinem cordis eius .
- Какая нелепая аналогия, - фыркнула аристократка. - По крайней мере, сделайте лицо пострашнее, если хотите заставить меня трепетать.
- Когда предстанете пред небесным судьей, эти надменные слова увеличат отведенный вам срок в чистилище. Если случится быть рядом, я помолюсь о милосердии к вашей бедной душе.
- Уверены, что переживете меня, Анжелика?
- Вне всякого сомнения. У меня есть надежная броня, которую не разрубит ни один клинок, и хороший меч, способный рубить и колоть. Вы же вынуждены уворачиваться, скакать и парировать удары своей иголкой. Есть причина, по которой на войну ходят с мечом, или лангмессером , или скьявоной, а роперы хороши только как украшение к платью и игрушки для богатых бездельников.
- Кажется, вы забываетесь, - зеленоглазая все еще улыбалась, но в ее тоне прорезались раздраженные нотки. - Моя ропера длиннее вашего клинка на добрый фут. Если мне случится фехтовать против скьявоны, этот фут окажется в горле противника, прежде чем он хотя бы коснется меня. Желаете продемонстрирую?
- Милосердный боже, сеньориты, одумайтесь! - Громко сказала Эльвира. - Не стоит омрачать наше отплытие перепалкой, это дурной знак. Лучше займите места и берите весла. Доминик, мы отплываем.
Капитан первая уселась на скамью и взяла в руки длинное весло с широкой лопастью. Ее примеру последовали и остальные. Доминик отвязала причальный канат, после чего забросила его на нос и сама прыгнула следом. От ее приземления 'Зара' закачалась на воде. Клементина оттолкнулась длинным шестом от причала, и лодка неохотно отошла от берега - туда, где течение потихоньку стало сносить ее назад. Анжелика нажала на рулевое весло и направила нос лодки против течения.
- Ну что, камарадас, за весла. Хей-хо!
Мария опустила лопасть в воду и по команде потянула рукоять. Это оказалась неожиданно тяжело. Рукоятка никак не поддавалась, словно наткнулась на что-то твердое. Мария нажала сильнее и едва не слетела с банки, когда ее попка вдруг начала скользить по скамье. Девушка расстроенно зашипела, и покраснела от стыда, чувствуя кожей спины осуждающие взгляды других гребцов. Стоявшая на корме Анжелика негромкими возгласами задавала ритм. Мария покрепче уперлась ногами в палубный настил и снова рванула весло на себя.
Уже после десятка ударов запястья начали ныть от нагрузки. Сверкающее над головой солнце больше не казалось дружелюбным и согревающим, а вместо этого норовило ослепить своими вездесущими лучами. Липкий пот неприятно щекотал кожу. Мария сжала зубы, внезапно подумав о том, как приятно было бы сейчас оказаться на уроке в Академии. Ее долгожданное путешествие только начиналось, и впереди ожидал длинный и тяжелый день.
Глава VII. Три имени для безумия.
Извилистый берег реки по большей части представлял собой мешанину торчащих из воды корней, стеблей тростника и гниющих стволов деревьев, что застряли на песчаных отмелях. Лишь изредка проглядывала осклизлая глинистая почва, испещренная норками речных рачков. Сразу за кромкой мутной воды возвышались огромные листья папоротников, окруженный зарослями колючего кустарника, а еще дальше вставала непроглядная стена деревьев.
Швартовать пиназу в таких условиях было бы делом тяжелым и неблагодарным. Так что Эльвира, после непродолжительных переговоров с Анжеликой, приказала двигаться дальше, надеясь найти хотя бы небольшую отмель, куда можно вытащить судно. Солнце уже отбрасывало длинные тени. Шестеро компаньонок устали, и по прикидкам нашей героини у экспедиции оставалось еще час или полтора светлого времени.
Девушки гребли вчетвером, в то время как еще одна отдыхала на баке, следя за рекой. Анжелика все это время стояла на руле - не слишком глубокое устье требовало внимательности и твердой руки. И тем не менее, несмотря на весь мореходный опыт и внимательность девы-рыцаря, 'Зара' пару раз за первый день скребла килем по дну.
Так что неудивительно, что Эльвира облегченно вздохнула, когда услышала возглас Доминик с носа пиназы:
- Эгей! Впереди мыс! - кондотьерка вскочила на ноги, указывая рукой куда-то вперед. - Лысый, как голова мой батюшки, забери его черт!
И правда - развернув голову по ходу, Эльвира увидела, что река в паре кабельтовых впереди делает поворот и огибает песчаный мыс. Послышались радостные возгласы и компания сильнее налегла на весла. Еще пара сотен ударов весел, последнее усилие для натруженных ладоней и спин, и вот спустя каких-то пять минут камарада уже вытаскивала пиназу на прибрежную отмель. 'Зару' никак нельзя было назвать легким судном, но Эльвира была рада размять затекшие ноги, даже если для этого пришлось стоять по пояс в мутной воде и толкать, что есть силы.
Покончив с эти делом, она устроилась на борту шлюпки и принялась выливать воду из сапог. Рядом с ней такой же нехитрой просушкой обуви занималась ее сестра. Мария мурлыкала под нос толедский боевой марш, под конец повернулась к сестре и широко улыбнулась:
- Здорово!
Старшая с трудом выдавила ответную улыбку. Сказать по правде, дневное плавание утомило Эльвиру куда сильнее, что она ожидала. Плечи ломило и сводило судорогой, а от мозолей, оставшихся после шести часов работы веслами, не спасли даже кожаные перчатки с обрезанными пальцами. Только присутствие компаньонок останавливало ее от того, чтобы лечь прямо на берегу, раскинув ноющие руки. Но это было совершенно недопустимое поведение для командира экспедиции, да и работы на вечер оставалось немало. Девушке оставалось лишь поражаться энтузиазму младшей сестры, которая на вид была все так же полна энергии, и более того, за весь день не произнесла не единой жалобы.
Эльвира вышла на берег и осмотрела отряд. Клементина и Доминик уже начали вытаскивать из пиназы свернутые походные палатки. Анжелика бродила среди зарослей - видимо, иоаннитка решила осмотреть подходы к будущему лагерю. Лишь фехтовальщица бесцельно сидела на небольшом булыжнике и, скривив губы, осматривала свою покрасневшую ладонь.
- Мария, соблаговоли заняться приготовлением ужина. Клементина тебе поможет, как только освободится. Учти, мы все ужасно проголодались.
- Я тоже! - рассмеялась младшая сестра, - будет сделано, капитан!
Эльвира кивнула ей и направилась к зеленоглазой девушке, которая все так же озабоченно осматривала свои руки. Заметив упавшую на нее тень, аристократка подняла голову. К удивлению Эльвиры, во взгляде зеленых глаз было больше обеспокоенности, чем страдания.
- Еще день такой работы, и я не смогу держать роперу.
- Я бы с радостью поставила парус, если бы дул восточный ветер. Увы, природа оказалась немилостива к нам сегодня.
- Если бы святая воительница, - аристократка дернула головой в сторону берега, подразумевая Анжелику, - гребла наравне со всеми, мы бы чаще отдыхали.
- Вы сами отлично знаете, почему донья Анжелика стоит на руле, госпожа, - Эльвира постаралась произнести это максимально вежливо, несмотря на растущее в ней раздражение. - Я не желаю сесть на мель и потерять полдня времени, или того хуже, пиназу, по чьей-то неопытности. Вы согласны со мной?
Фехтовальщица поджала губы и ничего не ответила.
- Если вам больше нечего мне сказать, то помогите Анжелике выбрать место для палаток. Потом вы первая будете охранять лагерь, пока мы занимаемся обустройством. Если хотите - возьмите у Доминик ее аркебузу.
- Нет нужды. Мои пистолет пока что исправен.
Аристократка поднялась на ноги. На секунду Эльвире показалось, что она хочет что-то добавить, но зеленоглазая лишь молча прошла мимо, гордо вскинув голову.
Когда солнце скрылось за горизонтом, бросив на облака последние рдеющие отсветы, в лагере уже вовсю горел костер, и на очищенном от высокой травы лесной прогалине белели три расставленные палатки. Ужинали быстро, но даже простая пища, вкупе с пущенной по кругу чаше с вином, приободрили уставших путниц. Невозмутимая дева-рыцарь сдержанно похвалила всех за хорошую работу, а Доминик уплетая маис за обе щеки, со смехом рассказывала о своих похождениях в Италии. Зеленоглазая фехтовальщица снова стала язвительной, украдкой наблюдавшая за ней Эльвира порадовалась перемене. 'Надеюсь, второй день пройдет легче', - невольно думала она.