По окончании ярмарки, погрузив закупленные товары на барку, через четыре дня были уже в Казани. Пока Шелихов с помощью двух приказчиков нанятых на ярмарке, договаривался с ямщиками и перегружал товары, Якоб успел прогуляться по Казани. "Я рассчитывал увидеть настоящий восточный город, но Казань оказалась городом русским, с кремлём поврежденным при пугачевском разорении, случившемся 10 лет назад и большим количеством церквей. …О величии Казанского ханства напоминают только башня Сюнбике в центре кремля, с неё открывается величественный и живописный вид на реку, и богатые татарские торговые дома, что ведут обширную торговлю с Индией, Персией и с закрытыми для европейцев Бухарой и Хивой…".
9-го августа двинулись обозом по Сибирскому тракту. Тут же Якоб убедился на собственном самочувствии, что рассказы о качестве российских дорог отнюдь не преувеличенны. "… дорога является чередой холмов, через которые нужно продвигаться, с глухим стуком проваливаясь в ямы такого же размера. В этих ужасных ухабах приходится сидеть иногда минут по двадцать. Несчастные лошади падают от усилий, стараясь вытянуть возы …
Несмотря на необходимость спешить, в Перми пришлось задержаться на три дня. Утром 17-го на постоялый двор прибежал ямщик с известием, что его воз вскрыт и часть товара украдена. Проверка показала, что исчезли восемь кип сукна, а Пётр Иванов, крепостной человек Ивана Ларионовича*(8), который поставлен был ночью стеречь товар, отсутствует. Его нашли через пару часов у дверей кабака, пьяного до беспамятства. Обращение к полицмейстеру с просьбой по отысканию украденного и само следствие заняли три дня и не дали никаких результатов".
Как ни странно, именно эта неприятность оказала огромное влияние на отношение семьи ван-Майер к авантюре своего представителя в России.
Во время вынужденной остановки Якоб познакомился с очень интересным человеком. Инженер Ридер был командирован в Пермь для строительства присутственных зданий, так как в этом, 1781 году было образованно новое наместничество со столицей в Перми. По специальности Ридер был гидравлик и занимаясь не своим делом рад был поговорить на родном немецком с европейски образованном человеком. А то единственный собеседник его, с которым можно отвести душу, земляк- баварец, поручик фон Штейнгель. Но тот в настоящее время влюблён и для разговоров о высокой науке гидравлике не пригоден. Ну а свежему человеку можно рассказать о посланном в С.-Петербург проекте соединения речной системы Северной Двины с Камской системой. "Для этого надо будет прорыть 17-и верстный канал через болото Гуменцо и соединить реки Южная Кельма, впадающую в Каму с Северной Кельмой, что впадает в Вычегду и, далее - в Северную Двину. Таким образом, этот канал сможет соединить Белое и Каспийское моря"*(9).
В Амстердаме решили, что проект выполним и что информация о возможности прокладки канала частично окупает затраты на авантюру Якоба. А раз так - можно продолжить финансирование.
Распрощавшись с инженером Ридером и украденным сукном, двинулись на восток, стараясь наверстать потерянные дни. В Екатеринбурге остановились лишь на одну ночь. По сему обстоятельству Якобу не удалось побывать на императорской гранильной фабрике и берёзовских золотых рудниках, хотя о перспективах закупки изделий из яшмы, малахита и порфира он отписал.
6-го сентября прибыли в Тюмень. Первый город, основанный русскими в Сибири произвел на Якоба отталкивающее впечатление. "Узкие, невероятно грязные улицы, окрестности, неочищенные после ярмарки, вонь дубилен. Одно радует, товары, заказанные графом Демидовым на его заводах, уже ожидали нас на складе и всё лучшего качества. Пушки, ядра, якоря, гвозди, котлы…" Управляющий стлался, не зная чем угодить друзьям всесильного хозяина. Но задерживаться было нельзя - зима наступала на пятки. Поэтому, на другой день, сменив ямщиков, двинулись через Барабинскую степь на Томск. Из-за тяжелого груза пушек, якорей и прочего железа, добрались до реки Томь только 12-го октября. Река уже стала и паром вмёрз, но лёд был ещё слаб. Пришлось неделю с лишним стоять в пяти верстах от Томска и ждать пока лед не окрепнет. Рисковать не было смысла, в самом Томске сидели ещё неделю ожидая зимнего пути. "Здешние печи горят не так весело, как камины, но должен признать, что комнаты от них нагреваются значительно лучше и жар сохраняется в них до двух и даже трёх часов ночи… Стены в домах очень толстые. Окна похожи на наши, только с двойными рамами, словно два ряда солдат на параде. Они отстоят друг от друга на пол фута, поэтому холод снаружи в комнаты не проникает". Наконец, 29-го октября стал зимник и обоз смог тронуться дальше через Ачинск, Красноярск и Нижнеудинск. К Иркутску подошли 2-го декабря и переправились через Ангару на судах.