О московских женщинах Нордман отзывался крайне негативно, очевидно основываясь на своём печальном опыте. "До крайности искуственая, она приспосабливает свои манеры к обстоятельствам, как делает это со своими туалетами. Деньги - это единственное, что она обожает, и нет ничего, что бы она не сделала, чтобы их получить." Не найдя своего идеала среди самостоятельных и, частенько, финансово не зависимых москвичек недоучившийся студент всё же верно отмечает общую атмосферу распущенности, которая "царила повсюду".
"В салонах висели картины, изображавшие обнаженных женщин, а полуобнаженные танцевали на столах… Порой стены даже украшали непристойные сцены. Что касается домов терпимости, то они вообще никогда не пустовали."
Так же как французские кулинары богатели, держа лучшие рестораны города, так и французские "мадам" и их "пансионерки" сколачивали целые состояния.в самых престижных борделях.*(5)
К началу 1860г. в Москве высадилось более двух тысяч женщин, главным образом из Франции и других европейских стран, а также из восточных и южных городов СШ, в основном из Нью-Йорка и Нового Орлеана. И этот поток не иссякал. Самые миловидные, а это порой были опытные проститутки, становились пансионерками элегантных заведений. Многим из этих женщин удавалось разбогатеть. "Есть такие, что за месяц накапливают сумму, достаточную для того, чтобы иметь возможность вернуться во Францию и жить там на проценты… Почти во всех домах можно видеть несколько француженок. Одна стоит у входа и проникновенными и красноречивыми взглядами привлекает праздношатающихся, другая сидит весь вечер у стола, за которым играют в ландскнехт, и заводит игроков, третья за стойкой с сигарами воспламеняет сердца с такой же легкостью, с какой разжигает сигары, четвертая мяукает в кафе весь вечер под аккомпанемент пианино…"
Все они очень хорошо зарабатывали. Женщине, составлявшей компанию мужчинам в баре или за игорным столом, платили 15 руб. за вечер. Продающая сигары получала столько же. "Это твердая ставка и они заняты в своих заведениях только вечером. День в их полном распоряжении, и они используют его, принимая многочисленных клиентов."
Прибытие каждого судна с нетерпением ждали владельцы салонов, игорных домов и борделей. Особенно ждали французских кораблей, ведь на их борту всегда есть несколько "французских мадемуазелей".
"Едва мы бросили якорь в порту, как "Марсель" был окружен целой флотилией лодок. Сидевшие в них устроили настоящую свалку - каждый желал первым перевалиться через борт, потому, что речь для них шла о важнейшем деле - надо было успеть нанять прибывших женщин на работу любой ценой… Хозяева публичных заведений не жалели двух или трех тысяч франков в месяц, чтобы первыми показать этих дам за своими стойками, за игорными столами… и в других местах."
Шикарные заведения Москвы были богато украшены. "Внутреннее убранство самое дорогое, самое пышное, пробуждающее сладострастие. Всюду белое кружево, красный дамаст, ковры с Востока… Великолепный оркестр, шампанское по десять рублей за бутылку." Дорогие проститутки оценивали свою благосклонность фантастическими суммами. "Ста рублей едва хватало за один миг наслаждения, а целая ночь стоила не менее двух, трех или даже четырех сотен."
Были, впрочем, и дешевые припортовые бордели, где "не менее полудюжины чилиек использовали одно и то же жалкое пристанище, мебелировка которого ограничивалась ветхими кроватями с соломенными матрацами и засаленными занавесками, принимая своих посетителей либо по отдельности, либо одновременно, и проявляя тем самым полное презрение ко всякой интимности отношений."
Появились так же и китайские бордели. Мадам А Той всё же удалось проникнуть на российский рынок.
У москвичей были и другие способы занять свой досуг или, попросту говоря, убить время. В январе 1859г. в Москву прибыла театральная труппа из Сан-Франциско с намерением дать несколько спектаклей. Поскольку театра в городе не было, актёры выступили на втором этаже только что открывшегося салона "Золотое дно". Успех этого предприятия был очевиден, и несколькими месяцами позднее на улице Фриско был построен небольшой уютный зал "Американского театра". Сгоревший во время пожара 1862г. деревянный Американский театр был восстановлен в камне и кирпиче, с четырьмя ярусами, партером, оркестровой ямой, ложами и амфитеатром. Правда стены остались голыми, "без обоев и обивочной ткани, без украшений, и при входе в зал вас пронизывал холодок… Цена места высока: 3 рубля в первом ярусе, два - во втором, рубль в партере, но постоянная труппа играет хорошо, а в главных ролях выступают знаменитые американские актеры… Оркестр довольно многочисленный и руководимый хорошим дирижером, во время антрактов играет кадрили, вальсы и польки, несколько лет назад производившие фурор в Париже."