Рыночная стоимость добытой дичи не окупает, наверное, и десятой доли огромных затрат. Охота в США – это главным образом спорт, «средство оздоровления народа, поддержание в нем духа исследователей».
Человеку с ружьем в отличие от человека-туриста разрешается появляться в частных владениях. (85 процентов охотничьих угодий – частные земли, и 80 процентов всей дичи добывается именно тут.)
Но охотники платят владельцу земли либо с помощью разного рода средств помогают улучшать землю. В последние годы, не выдержав конкуренции с корпорациями, производящими мясо, зерно и овощи, некоторые фермеры считают выгодным отдавать землю в аренду охотникам.
Растущий спрос на охоту заставил американцев идти по пути европейцев – создаются охотничьи резерваты с искусственно выращенной, полудомашней дичью. И это, конечно, уже начало охотничьего конвейерного ширпотреба. Но американцы еще не отвыкли от охоты добрых старых времен, стрельба в полудомашнюю птицу вызывает у них отвращение – «так можно стрелять и кур у себя во дворе». Однако сохранение дичи и, стало быть, истинной охоты требует немалых усилий. Нужны точные научные рекомендации. Ни средств, ни усилий американцы для этого не жалеют.
Из многих программ по улучшению охотничьих угодий США наиболее эффективной оказалась программа переселения зарубежной дичи из сходных географических зон. Изучая запасы дичи в стране, ученые обнаружили: многие виды местных охотничьих птиц истощены так, что восстанавливать их процветание бессмысленно – необратимо нарушена среда обитания. Выжить в этой среде могут только животные, уже привыкшие к угодьям, сильно измененным людьми. Руководствуясь этим, в Европе и Азии присмотрели около сотни птиц разных видов. Восемнадцать из них нашли пригодными к жизни в США. Эмигранты должны были соответствовать двум главным условиям: не встречать в Америке конкурентов (иметь, как сказал бы зоолог, свою экологическую нишу) и представлять собою интересный объект охоты, «которая ни в коем случае не должна быть легкой».
В числе завезенных в Америку оказались: фазан, серая куропатка, горная куропатка (кеклик), глухарь, тетерев, рябчик. В различных зонах выпустили 16 тысяч отловленных диких птиц и 50 с лишним тысяч этих же птиц, выращенных в неволе. Сейчас подводят итог. Глухарь, рябчик и тетерев как будто не прижились. Зато фазаны и куропатки обоих видов прижились хорошо. «Эмигранты» составляют примерно треть всей добываемой птицы (15—17 миллионов). Из местных пород удалось возродить индюка.
В министерстве внутренних дел нас принимал заместитель министра Рид Натаниэл. Высокого роста, волевой, энергичный, необычайно располагающий к себе человек, принадлежит в Америке к числу смелых и убежденных защитников природы. Об охране природы и шел разговор. Охоты коснулись в перерыве за чаем. Приводим блокнотную запись беседы.
Рид Натаниэл: Охотников мы не считаем разрушителями природы. Напротив, они первыми проявили тревогу об оскудении фауны. Их усилиями и на их средства для охраны природы сделано очень много. Президент Теодор Рузвельт был страстный охотник, и, я считаю, именно этому обстоятельству мы обязаны важнейшими за всю историю США законами, оберегающими природу. Разумеется, речь я веду о культурных охотниках. Просто вооруженные люди – их у нас очень много, – если пустить охоту на самотек, могут, конечно, в два-три года превратить Соединенные Штаты в пустыню. Но наше ведомство как раз и существует для того, чтобы этого не случилось.
Вопрос: Каков же контроль?
Ответ: Первое. Повсеместно мы запретили весеннюю охоту, исключение – охота на индюков в Пенсильвании. Второе. Осенние сроки тоже регламентируем. На пролетную дичь они иногда ограничены 5—6 днями. В зависимости от ситуации (например после трудных зимовок), случается, вводим полный запрет на отстрел какой-либо дичи. Охота у нас запрещена без оплаченного разрешения на нее.
Вопрос: Что же платит охотник?
Ответ: Для местного человека плата 7—9 долларов. А если из Вашингтона я приеду охотиться, скажем, в Монтану или в другой какой штат, платить надо уже порядочно, до 150 долларов. Кроме того, на каждую единицу дичи надо купить лицензию. Для местных охотников убить куропатку стоит два доллара, фазана – два с половиной, оленя – шесть долларов, примерно столько же – лося. Приезжий платит дороже. То же самое касается и рыбалки. Билет-разрешение – «желтый листок» – можно купить в любом охотничьем магазине.
Вопрос: Велик ли сбор по стране?
Ответ: Немалый. Охотники платят примерно миллионов 15, рыбаки, их больше, – 33 миллиона долларов в год. Все деньги идут на улучшение и расширение охотничьих и рыболовных угодий.
Вопрос: Служба контроля…
Ответ: Мы придаем ей большое значение. И она эффективна.
Вопрос: Бывают ли браконьерство, конфликты с охраной?
Ответ: Не могу утверждать, чтобы не было вовсе. Браконьерство караем без снисхождения – конфискуем оружие, снасти, автомобили. Сверх этого – штраф 500 долларов или даже тюрьма, если требуют обстоятельства… Недавно два молодца в штате Луизиана отсидели 60 дней за пустяк, по их представлению, – убили трех уток. Во Флориде, где я работал, за стрельбу по оленям и стычку с охраной один человек получил пять лет тюрьмы. Конфликты чаще всего бывают с охотником местным: он не любит ограничений: «Мы всегда тут охотились…»
Вопрос: Оружие для охотников, способ его продажи?
Ответ: Продается свободно. Выбор – что пожелаешь. Несколько крупных фирм – Ремингтон, Паркер, Фокс, Винчестер – работают на все вкусы. Традиционно винтовка у нас предпочтительней дробового ружья. Калибры самые разные. В ходу оптический прицел. Однако в последние годы охотник не только не ищет в оружии совершенства, но старается как бы «разоружиться» – ограничивает свои возможности, повышает шансы животного выжить. Популярной стала охота с луком. В штате Пенсильвания 120 тысяч таких охотников. Многие вовсе предпочитают ходить без оружия на охоту. Встречу с животными фиксируют фотокамерой. И это, возможно, будущее массовой охоты.
Вопрос: Самый доступный и самый желанный трофей для охотника в США?
Ответ: Доступны птицы: голуби, утки, фазаны, куропатки. Предмет мечтаний, конечно, медведь.
Вопрос: У охотников есть свой журнал?
Ответ: Да, конечно. В каждом штате – свое издание. И есть три журнала для всей Америки: «Жизнь за порогом», «Река и поле» «Дикая жизнь».
Вопрос: Вы сами охотник?
Ответ: Я скорее себя причислил бы к рыболовам.
Вопрос: Интересно, какая рыба клюет в Америке?
Ответ: Постараюсь припомнить… Ну, щука, окунь, плотва, судак, лещ, сом, ерш, форель…
Вопрос: Господин Натаниэл, вы не на Волге, случайно, ловили? Исключая форель, это же волжская рыба…
Ответ: Интересно. В таком случае пора созывать американо-советский конгресс удильщиков и немедленно поделиться всеми секретами. Главный секрет открываю теперь: за стоящей рыбой надо ехать у нас далеко – в штат Миннесота, на Аляску, к Великим озерам, на дальние горные речки или выходить в океан.
Журналисты: Секрет за секрет – хорошую рыбу и у нас тоже ловят не рядом с Москвой. А известно ли вам, что москвич способен потратить на созерцание лунки во льду два выходных подряд? Добыча при этом – десятка три окуньков с палец. Есть ли в Соединенных Штатах хоть один человек, способный на этот подвиг?
Рид Натаниэл (хохочет): Один из них – перед вами. Вот посмотрите карикатуру в газете: «Рид способен дождаться поклевки даже в водопроводе».
Ну а мы в путешествии попытали где-нибудь счастья?.. Возможность подержать удочку появлялась в дороге несколько раз. И мы устоять, разумеется, не смогли. В Пенсильвании парнишка, ловивший в горной речке форелей, с удовольствием дал нам удочку. Увы, пятнадцать минут, какие можно было потратить на эксперимент, окончились нулевым счетом в пользу форели. То же самое было на озере Эри, около города Клинтона. Тут, несмотря на ветер, с полсотни людей (старики, женщины, ребятишки) сидели с донками в ожидании окуней. Мы познакомились с крайним из рыбаков, восседавшим в удобном раскладном кресле. И он немедленно предложил нам роскошную снасть и ведерко с живыми мальками. Рыбаку ужасно хотелось, чтобы окунь не обошел наш крючок. Но, увы, рыбе нравилась удочка нашей соседки справа. Не обращая внимания на рев сидевшего на песке малыша, мамаша вынула одного за другим трех окуней и только потом занялась сыном… Кося глазом, мы прошлись вдоль шеренги удильщиков. Улов у каждого был на уровне подмосковного – на сковородку, не больше.