Далаан молча слушал. Субудэй говорил быстро и деловито:
— Полонянина возьмете с собой — пусть русин указывает дорогу. Бродник Плоскиня тоже поедет с вами: вам понадобится тайлбарлагч.
Далаан кивнул, соглашаясь. Чтобы общаться с пленником, действительно нужен переводчик. Да и с другими русинами тоже, если в том вдруг возникнет нужда.
— Двигайтесь быстро, но скрытно, — продолжал Субудэй. — Никто не должен вас видеть. Найдите русинский город, о котором говорил Лука-аныч. Постарайся войти в город. Узнай о нем и о людях, кто там живет, все, что сможешь. Если получится — добудь еще одного пленника, но только такого, который сможет рассказать больше, чем рассказал Лука-аныч. Однако понапрасну не рискуй.
— Позволь спросить, непобедимый, — поднял глаза Далаан.
— Спрашивай.
— Что если пленник солгал и никакого города нет?
— Тогда русин должен умереть, — отрезал Субудэй, — а вы привезете другого пленника. В остальном действуй по своему усмотрению. Тебе все ясно, Далаан?
— Да, непобедимый.
— Тогда ступай. До вечера ты и твои воины свободны. Лука-аныча развяжите и накормите. За русином присмотрят Бэлэг-шаман и мои нукеры. Вы же проявляйте к нему участие и дружелюбие. Пусть он тоже проникнется к вам доверием, пусть видит в вас защиту. Пусть не считает вас врагами. Это может пригодиться там, за Туманом.
Глава 8
Они следовали на закатную сторону. Вновь двигались под звездным небом, пересекая поля высокой пшеницы, узкие длинные рощицы, высаженные по межам, и разбитые пыльные дороги, что тянулись вдоль лесистых полос.
Всякий раз Плоскиня спрашивал пленника, не та ли это большая дорога, которая ведет в город, и всякий раз пленник отрицательно мотал головой.
Далаан остановил отряд, когда увидел возле одной из таких дорог деревянные столбы с перекладинами наверху. Между столбами были натянуты толстые веревки.
Столбы стояли вдоль обочины на одинаковом расстоянии друг от друга, веревки чуть провисали. Странное ограждение казалось бесконечным, и было совершенно непонятно, какой в нем смысл. Возможно, так русинские ханы обозначали границы своих владений. Однако проехать между столбами и под веревками не представляло труда. На первый взгляд, по крайней мере.
Далаан потребовал объяснений от пленника. Плоскиня перевел его вопросы.
— «ЛЭП-электричество-провода» — твердил непонятное Лука-аныч.
Единственное, что удалось от него добиться, так это то, что поставленное среди полей русинское сооружение не представляет никакой опасности. Чтобы убедиться в этом наверняка, Далаан велел втолкнуть пленника между столбов, под веревки. В самом деле, ничего не произошло. Таинственный ЛЭП не был ни препятствием, ни ловушкой.
Они двинулись дальше. Но вскоре коней и людей встревожил отдаленный гул. Тяжелый звук шел откуда-то сверху.
Далаан поднял голову. На небе не было ни единого облачка, но глаз легко различил плывущие среди неподвижных звезд красно-зеленые огоньки и мигающую искорку. Затуманный мир преподносил новый сюрприз.
Далаан на всякий случай вынул лук и приказал воинам сделать то же.
— Что это? — спросил он Плоскиню. — Узнай у русина.
Бродник-толмач долго и усердно расспрашивал пленника. Лука-аныч утверждал, будто по небу летит изготовленная русинами железная птица-повозка, на которой можно передвигаться так же, как на безлошадных колесницах.
Вообще-то в байку о летающей тэмэр тэрэг трудно было поверить, но с другой стороны… Далаан уже убедил себя в том, что мир полон удивительных диковинок и ничего невозможного в нем нет. Он помнил цзиньские рассказы о некоем мудреце, который сумел подняться в воздух, набив свое ложе гремучим порошком, наподобие огненной стрелы-хоцзян, и даже вроде бы уцелел после этого. А уж на что способны русины, заставляющие свои повозки двигаться без упряжки, — об этом ведает только Великий Тэнгри.
Широкие поля и разделявшие их рощи наконец остались позади. Впереди раскинулись милые сердцу заливные луга. Произраставшие здесь в изобилии густая осока, рогоз и камыши с головой скрыли всадников. Под копытами зачавкало. Пару раз пришлось переправляться через небольшие водоемчики. А потом…
Потом Далаан увидел дорогу. Нет — Дорогу! Не было никакой нужды расспрашивать пленника. Было ясно: это та самая «большая дорога», о которой говорил Лука-аныч.
Прямая и ровная, без конца и без края, проложенная на невысокой насыпи, она хорошо просматривалась издали. Яркие движущиеся огни — горящие глаза тэмэр тэрэг — взрезали ночь. Безлошадных колесниц было много, очень много. Со стороны дороги доносился приглушенный шум.