«Проект «Технопарк», – почерком покойного Генерала Петракова значилось на титульнике.
С трудом фиксируя взгляд, каждый из думных бояр наугад прочитал листа по полтора. Востриков, надев очки, осилил три.
– Я думаю, сто на сто километров – много, – заговорил Семён Павлович. – За глаза им пятьдесят на пятьдесят.
– Да, – кивнул Шонхор. – Но с возможностью увеличения. Если опыт будет положительным.
– Территория будет у них в собственности?
– Нет. Бесплатная аренда на девяносто девять лет. С типа автономным самоуправлением.
– Почему именно на столько?
– Красиво звучит. Что ещё… Свои полицейские силы, свои суды, всякой фигней типа медицины и образования пусть тоже сами занимаются. Мы будем проверять, конечно, чтоб не шалили. А в случае чего, в любой момент права автономии можно аннулировать.
– И как мы будем перегонять их сюда? – почесал репу прагматичный министр промышленности. – Под конвоем по суше? Похищать что ли? Нереально. Корабликов столько у нас нет.
– Сами приплывут. У них свои есть. Они еще и имущество перевезут! И горючее, и машины. Нужно только проработать замануху. Надо от гнилой Европы брать лучшее. Так Пётр Первый делал. Так делали великие красные императоры. И будут у нас не лапотные михрютки, а двадцать, тридцать, а может, в итоге пятьдесят тыщ новых кадров. Обученных и лояльных. Молодых, потому что старики не поплывут.
– Вы уверены? – переспросил Армянин.
– Тухлое это дело, – заговорил Палыч. – Ни пса не выйдет. Они раньше не вернулись, с чего им сейчас возвращаться? Это ж гниды.
– Нет-нет. Они – дети заблудшие, – произнёс Востриков, подняв перст. – Страдающие в поганых Землях Закатных. Наша историческая миссия – спасти их. Они всё поняли и осознали.
– А что сейчас изменилось?
– Раньше не было такой державы, как наша, – объяснил Борманжинов. Он стал главным «лоббистом» проекта, когда понял, что воплощать его в жизнь всё-таки придётся. – Им соседи каждый день напоминают, кто они и откуда. Там почему-то думают, что мы в Войне виноваты.
– Ну, дебилы, – зафыркали все. – Ну, просто дауны.
– Есть у меня человечки, которые их заманят. Побудут крысоловами, – потёр одну ладонь о другую калмык. – А на тебе, Арамыч, всякие агитационные радиопередачи, культур-мультурка.
Министр информации быстро закивал.
– Надо создать льготные условия. Обещать что угодно. Приедут – будут в нашей власти. Десятки тысяч толковых холопов… Инженера, ученые, менеджеры-фуенеджеры, – пробасил Павловский и налил себе ещё вискаря. Он хоть и был поначалу против, но уже смирил гордыню и начал искать плюсы. В общем, от стадии «гнев» перешел сразу к стадии «принятие».
Про «холопов» – это метафорически. Пред государством все холопы, даже они, думные и вельможные.
– Когда документ будет подписан, можно ускорить процесс. Через наших людей начнём вбрасывать слушок. Что тут у нас мёд и молоко, что город-сад, землю дадим. А у них, мол, скоро всё накроется.
Всем идея понравилась. Только придётся ещё разведку привлечь, Минцифры мало.
– Там вокруг Гелика уже люди живут, – вспомнил Востриков.
– Ты про бородатых, станичных? Да мало их. Ничего, потеснятся. Места там вагон. Главным над пришлыми поставим толкового человечка. И всё будет чики-пики. А вообще… даже хорошо, что коренные там есть. Даже хорошо.
И все бояре переглянулись многозначительно. Была у римлян хорошая пословица на этот счёт.
– Я у себя в имении возле хутора Весёлая Жизнь коровкам музыку включал, – сказал Шонхор. – Классическую. Чтоб росла мраморная говядина. И не хуже, чем в бесовских странах получилось. Пальчики оближешь.
Через несколько минут «ТЗ» было составлено, все документы снова уложены в портфель и опечатаны. Хоть и черновики, а всё одно – гостайна.
– Всё, вези! – Шонхор вручил шофёру портфель. – Смотри, ехай осторожно! Когда приедешь в Башню и всё отдашь, сразу отзвонись с поста на выходе!
Шонхор закрыл дверь за порученцем. Все снова развалились на своих местах, но уже как-то скованно, будто цепи и кандалы ощущали.
– Давайте выпьем. Эй, тащите сюда всё! – нажав кнопку, скомандовал боярин экономики прислуге. – Как в крайний день гуляем…
Но теперь ели и пили мрачно, лёгкого веселья уже не было, уничтожали снедь и выпивку с какой-то даже злостью. И даже манты, которые Шонхор очень жаловал… не принесли обычного удовольствия.