На следующий день критики назвали происшествие предыдущего вечера Le Massacre du Printemps[94], а сами танцы — эпилептическими конвульсиями. «Композитор, говорили они, — сочинил музыку, к которой мы будем подготовлены не ранее 1940 года». Балет с хореографией Нижинского выдержал только четыре спектакля в Париже и три в Лондоне. Через несколько лет, когда Дягилев решил возобновить эту постановку, никто не смог восстановить первоначальную хореографию. Сегодня по заметкам Стравинского на подлиннике партитуры, зарисовкам и воспоминаниям видевших этот спектакль становится ясно, что балет «Весна священная» был шедевром Нижинского. Придумав необычные движения, хореограф будто вырвал танцовщиков из привычного хода времени, переместив их на десятилетия вперед, в наш современный мир.
В июле 1913 года Стравинский писал: «Хореография Нижинского бесподобна. За исключением очень немногих мест все так, как я этого хотел». А затем он пророчески продолжил: «Но придется еще долго ждать, прежде чем публика привыкнет к нашему языку. В ценности того, что мы сделали, я уверен, и это дает мне силы для дальнейшей работы».
Одним рывком «Весна священная» достигла непревзойденных высот современной музыки. Но разразившийся скандал был столь грандиозен, что понадобилось немалое время для верной оценки созданного. Это было титаническое сочинение, изменившее пути, по которым развивалось искусство.
26. ИСКУССТВО АВАНГАРДА
В те годы, когда Дягилев завоевывал Запад, художники-авангардисты в России занимались смелыми экспериментами, выдвинувшими их на передовые позиции современного искусства. Десятилетие с 1907 по 1917 год было периодом всплеска творческой активности и раскрытия индивидуальности не только в искусстве, но и в науках — в том числе в философии. Это было время небывалого разнообразия идей, от самых консервативных до наиболее революционных. Пресса, переживавшая период своего беспрепятственного развития со времени правления Александра II, никогда не была более свободной. В 1916 году в России выходило в свет четырнадцать тысяч периодических изданий — шесть тысяч только в Москве и Санкт-Петербурге, — отражавших всевозможные оттенки политической, философской и художественной мысли. Появлялись новые радикальные и марксистские газеты, которые свободно продавались на улицах. «Правду» начали печатать в 1912 году. Издававшихся со времен Александра II «тонких» и «толстых» журналов, которые включали обзоры литературных произведений и критические статьи, к 1916 году насчитывалось несколько тысяч. Одни из них выходили раз в неделю, другие — дважды в месяц. Дягилевский «Мир искусства» вызвал к жизни сходные художественные журналы, отличавшиеся высоким качеством и великолепным полиграфическим оформлением.
Расцвет русской поэзии, начавшийся с конца девятнадцатого века, достиг своего зенита в предвоенные годы. Зародившийся во Франции и Бельгии символизм нашел последователей среди многих выдающихся поэтов России — к ним относились Валерий Брюсов, Константин Бальмонт, Федор Сологуб, Зинаида Гиппиус, Александр Блок, Андрей Белый и Вячеслав Иванов. Приверженцы религиозных тайн и сокровенных истин, символисты считали художника первосвященником и пытались проникнуть в иной, мистический мир с помощью метафоры. Высшим символическим искусством была для них музыка. Пианист и композитор-символист Александр Скрябин мечтал о гармоническом слиянии музыки, красок, света и аромата. Скрябин устраивал выставки, концерты и художественные вечера по всей России и за рубежом. Некоторые представления проходили на волжском пароходе. Поэт-символист Вячеслав Иванов проводил по средам литературные вечера в своей петербургской квартире с эркером, «Башне», с видом на Таврический сад. На эти собрания, на которых поэты разного возраста и уровня дарования читали свои произведения, приходило в 1907–1909 годах такое множество народа, что Иванову пришлось убрать перегородки между комнатами, чтобы можно было всех разместить. Ужин подавался в два часа ночи, а дискуссии о поэзии продолжались до утра. В первые годы двадцатого века символизм стал признанным литературным направлением; литературные произведения и философские труды символистов преобладали в передовых литературно-художественных журналах того времени.
Однако в 1908–1910 годах в Москве и Санкт-Петербурге господству этого мощного литературно-художественного движения бросили вызов молодые поэты и художники, стремившиеся развивать новые идеи и формы искусства. Так, например, акмеисты, среди которых можно назвать Анну Ахматову и Осипа Мандельштама, не признавали мистические задачи искусства и призывали уделять внимание реальному миру, его романтике, теплу и осязаемости.