Анастасия была красавицей, кроткой и умной. Иван обожал ее. Он всецело доверял супруге, и, уезжая на поля сражений, при всем честном народе целовал Анастасию на паперти кремлевского собора и вручал ей ключи от темниц. В юношеском возрасте Иван был упрямым и своенравным, а Анастасия, по мнению английского посла Джерома Горсея, «была мудрой, благочестивой, добродетельной, но вместе с тем властной, так что все подданные ее уважали, любили и побаивались. Когда Иван был молод и горяч, она умела руководить им чрезвычайно доброжелательно и мудро».
У них было шестеро детей: три дочери и три сына. Две дочери умерли в младенчестве, а старший сын, Дмитрий, стал жертвой ужасной трагедии, которыми, казалось, была наполнена вся жизнь Ивана. Когда ребенку был всего год, няня, державшая его на руках, поскользнулась на сходнях, соединявших царский струг с берегом реки; мальчик упал и, хотя его тотчас вытащили из воды, умер. Анастасия родила еще двух сыновей и дочь, и это несколько смягчило печаль царской четы. Но самым страшным горем для Ивана стала смерть самой Анастасии, наступившая в 1560 году после тринадцати лет супружеской жизни. Анастасия, пораженная неизвестным недугом, угасла за шесть месяцев.
Сердце Ивана было разбито. На ее похоронах он так горько и безутешно рыдал, что едва держался на ногах; сопровождавшим приходилось его поддерживать. После смерти супруги царь чрезвычайно изменился и начал вести рассеянную жизнь, пристрастился к вину. Он становился все более подозрительным. В те времена тщеславные и завистливые придворные часто использовали яд, и Иван полагал, что бояре отняли у него любимую жену. Его глубокая скорбь обратилась в злобу, с годами все более овладевавшую им и превратившуюся в навязчивую идею мщения. Ему казалось, что он окружен предателями. Государь неумолимо преследовал их, не разбирая, кто прав, кто виноват. Через много лет в своем знаменитом письме князю Курбскому, который обвинял царя в чудовищных злодеяниях, Иван воскликнет: «А и з женою вы меня про что разлучили? Только бы вы у меня не отняли юницы моея, ино бы Кроновы жертвы не было».[10]
Описывая царствование Ивана, историки часто говорят о «светлых» и «темных» периодах его правления. «Светлый» период совпал с тринадцатью годами, когда он был счастлив в супружестве. После этого царь еще семь раз вступал в брак, трижды официально и четыре — без пышных церемоний, но Анастасия так и осталась его единственной любовью и, быть может, единственным настоящим другом за всю жизнь.
Иван от природы был наделен многими дарованиями. Его отличали необычайная память и большие литературные способности. Письма Ивана 1564–1579 годов к князю Курбскому, изобилующие страстными излияниями чувств, свидетельствуют о его писательском даре. Иван был одним из самых образованных людей на Руси. Он без труда цитировал по памяти многие библейские и исторические тексты, хорошо знал русскую историю и постоянно интересовался европейскими событиями. В обширной библиотеке царя хранились книги Ярослава Мудрого, греческие, латинские и древнееврейские рукописи, собранные по всей Европе и на Ближнем Востоке. Он поручал иностранным ученым переводить редкие рукописи, чтобы продемонстрировать миру, какие литературные сокровища хранились на Руси, и ему удалось опровергнуть мнение, что Русь — невежественная страна с низкой культурой. Именно в годы правления Ивана, в 1554 году, был привезен в Россию первый печатный станок.
В течение всей своей жизни Иван любил музыку. Он восхищался многоголосным пением, был знатоком хоровой музыки и даже сочинял стихиры. Две стихиры с уверенностью приписываются ему; обе были созданы им в юношеском возрасте, обе величественны и исполнены глубокого религиозного чувства. Одна посвящена «преставлению Петра, митрополита Московского и Всея Руси», который почитался русской Церковью как святой. Вторая стихира написана во славу чудотворной иконы Владимирской Божией матери, которую Иван особо чтил и перед которой не раз усердно молился. Эта стихира — гимн, предназначенный для исполнения 23 июня, в день, когда праздновалось Сретение Пречистой Владимирской иконы. В гимне чудотворной шесть достаточно длинных строф, каждая из которых звучит торжественно и величественно. В нем он обращался к Богоматери ласково, как один властитель к другому, уверенный, что его мольба будет услышана. Исполняемая на напев двенадцатого века «О дивное чюдо», эта стихира содержит следующие строки:
О дивное чудо Дивно Твое милосердие, Владычице: Егда бо християне припадоша Ти избавитися пагубного заколения, Тогда невидимо Сыну си молящеся, честеным же си образом люди спасающе, християне, возрадуитеся поюще: Обрадованная, радуйся, с Тобою Господе, подаяи намо Тобою велию милость. Твое славяте заступление архиереи и священицы, царие и книзи, Иноки же и причетницы, и весе народное множество, со женами и младенцы, О святей иконе Твоей хвалящеся, Припадаюте велможи с воинестве рускими, зовуще: Обрадованная, радуйся, с Тобою Господе, подаяи намо Тобою велию милость.