Ага, некогда думать, вот они! Ты посмотри на них, как же, стандарт НАТО, тактическая подготовка. Бегут почти в полный рост, на полусогнутых, пушки у плеча чернеют… Отличные ростовые мишени. Короткая, еще… Идиоты как есть – ну толку, что ты на колено присел? Н-нна, как был мишень, так и есть… И ты такой же? Ай, сука! Все ж попал почти, крошка от шлакоблока резанула по щеке… не зря все же каску надел, хоть она и пластиковая и толком ни от чего не спасет – а вот от такого дерьма как раз. И ведь, сучара, почти нащупал меня быстро. Но не попал, а мишень изображает прилежно, и потому – н-нна! Готов, еще один остался… Ага, ты типа умный, залег? Ну и лежи, а мне пора… Я в домик.
В доме пришлось осмотреться. Нет, увы – подвал не катит. Окон мало и не туда, да и не могу контролить вход – не вариант. И темно совсем – глаза хоть и привыкли, но в подвале придется фонарь включить, а после этого ничего не увижу вовсе. На первый этаж, вот так, тут окна как надо, и стены толстые… Ох, мать его! Справа через частный сектор прет БМП! А как раз в ту сторону ну никак отсюда – стена за спиной близко, контузит отдачей. Придется на второй, хотя стремно, но некогда думать, это вам не шахматы. На втором этаже и стены-то не доведены до верха, тут раздолье, и поскорее – гранаты с шеи, обе. Одну рядом, вторую на взвод… так, тут метров сто с лишним, да я чуть сверху… а, пес его поймет, главное, не забыть «зимним» прицелом целиться… Ну, н-нна! Мать его, мимо?! Низковато взял… Вторую, скорее…
Выстрелить я не успел. С БМП загрохотала пушка – и я, полуослепнув и оглохнув в полсекунды, буквально откатился за недостроенную перегородку. Его ж мать, никогда бы не подумал, что их смешная пушка так может… Граната осталась где-то там, хорошо хоть, автомат при мне. Тут же подумалось: а что ты им против брони сделаешь? БМП дала еще очередь, сверху посыпались обломки кирпичей и крошка. Надо, по ходу, линять, иначе крышка. Проблема в том, что лестница-времянка как раз на той стороне. За перегородкой. Как крыса, выглянув на секунду из-за стены, увидел лишь облако пыли и изгрызенные стены. Надо решаться, но теперь подожду – если сразу еще очередь не даст, больше, наверное, не станет, а в этой пыли меня хрен увидят.
Дождался я совсем другого – в стороне дороги раздался довольно громкий выстрел и знакомый уже скрип-вой. Миномет, так его мать. Плохо, миномет хорош, только когда он за тебя воюет… Грохнуло взрывом в стороне. Это солидно, это не восемьдесят два, это все сто двадцать. Ну да ничего. Если и край, то уже не стыдно. Если меня у…барят аж стодвадцатым – значит, не совсем уж лох последний… Но ждать такого финала не дело – пора и вниз. Вот в таком раскладе подвал – самое оно. В пару секунд на карачках метнулся к лестнице, но наткнулся на куски кирпичных стен, размолоченных бээмпэшкой, и завозился, переползая. Переполз и уже успел поставить ногу на шаткую ступеньку лестницы, как за спиной что-то оглушительно лопнуло, меня кинуло вперед, грудью на край люка, и свет погас.
Боль была какая-то очень сильная и оттого уже переносилась легко. Ни кричать, ни стонать сил эта боль не оставляла. Боль разлилась по всей спине, словно меня жгли паяльной лампой. Но страшно было не от этого. И даже не от того, что ноги не болели. Точнее говоря, они вовсе не чувствовались, хотя наверняка им должно быть не менее больно. Страшнее всего было то, что я вообще не мог пошевелиться. Меня по грудь засыпало битым кирпичом, досками и черт еще знает чем. Каска с головы куда-то исчезла – наверное, это ремешком так ободрало подбородок и щеку. И даже руками не пошевелить – я попробовал, но кроме усилившейся боли иного результата не было. Хреново, автомат неясно где, да и до тэтэшника мне теперь не добраться. Сделал еще одну попытку, дернулся изо всех сил – и отключился от нахлынувшей боли…
– Э, живой, что ли? – вырвал меня из блаженного беспамятства чужой голос. Картинка перед глазами плыла, долго не желая фокусироваться. Да лучше бы и не фокусировалась вовсе…
Приплыли. В темноте на фоне припорошенных пылью обломков домика чернела фигура в незнакомой униформе. Черный комбез, берцы, непривычный шлем. Разгрузка с подсумками, на плече короткий автомат. Эмблема на рукаве, в темноте толком не видно.
– Живой, спрашиваю?
– Ты… кто?
– Смерть твоя, русский, – спокойно так отвечает, гад. И по-русски говорит без акцента практически. Жаль, сука, что у меня даже гранаты нет, да и была бы – не дотянуться.
– Пошел ты…
– Быстро помереть хочешь?