- Свердловчан бы сюда, - засмеялась она, - всю воду бы давно перемутили. На пляже бы места не осталось свободного.
- Красиво, правда?
- Слов нет. Прекрасно! Мы что, одни будем загорать?
- Может кто ещё и появится, - улыбался он.
- Я без купальника буду, - хохотала она.
- Не стыдно будет, если кто увидит?
- Нет! Я ж с Урала. Первый раз такое вижу, - продолжала она веселиться. - Не могу поверить, что людей нет на такую красоту посмотреть. Может подвох какой? - Заглядывала она ему в глаза. - Может вода ледяная?
- Иди попробуй, - смеялся он.
- Нет. Всё по порядку, сначала раздеваемся, всё равно ведь загорать целый день будем, - говорила она, скидывая с себя одёжку, - даже если вода холодная, я отсюда до вечера никуда не уйду. - Ступила босыми ногами на бархатный песок. - О! Как хорошо моим ногам!
- Пойдём ближе к воде, - он снимал свои туфли с носками.
- Кто первый в воду? - Вопрошала она. - Или рано ещё?
- Нет, сейчас в самый раз, - смеялся он, радуясь её восторгам.
- Меня акулы не съедят?
- Нет, здесь их нет, - он скинул с себя рубашку.
- Я без тебя не пойду, - осторожничала она, не доверяя обманчивой действительности. - А ты плавать умеешь?
- Умею, - смеялся он, скидывая брюки. - Показать?
Он схватил её на руки, и с разбегу они плюхнулись в воду. Она вынырнула, вздохнула, нащупала ногами рассыпчатый песок, и замерла, не поверив своей коже -- вода была, как парное молоко, мягкой, тёплой, даже горячее парного молока. Увидев, что он вынырнул далеко в море, подпрыгнула, нырнула поглубже, открыла под водой глаза -- песчаное светлое дно, как на ладони, без единого камушка, без единой соринки, просто подводный рай. Вынырнула, он уже плыл ей навстречу, улыбаясь.
- Ура! Ура! Ура! - Кричала она, повиснув у него на шее. - Ура!
- Успокойся, весь город сбежится посмотреть, что случилось в тихой заводи, - смеялся он.
Но она успокоиться не могла, кувыркалась вокруг него, отплывала, ныряла, и всё кричала, и кричала невесть что, выравнивая свою энергетику. Наконец, устав, обессиленная, доползла до края, и так и осталась в воде, не желая выходить.
Она только почувствовала, как он стягивает с неё плавки.
- А может это водой смывает? - Засомневалась она, смеясь и переворачиваясь.
- Ты же этого хотела, - шептал он, полуплавая над ней и увлекая своим естеством на глубину.
Только бёдра были вместе, а тела метались по воде от внезапно нахлынувшей страсти. Она казалась себе игрушкой в его руках, которые легко делали с ней всё, что хотели, и она подчинилась этой силе.
Он на своих руках вынес её из воды и опустил на тёплый песок. Она не смотрела на него, лежала с закрытыми глазами, а горячее тело клокотало:
Страстно желаю всё вновь повторить!
Страстно желаю любить и любить!
Сердце отдам, отдам всю себя,
чтобы почувствовать снова тебя.
Тебя и себя!
Ноги, сплетаясь, ищут покоя...
Губы, касаясь, от жажды горят...
Нежные руки гладят обоих...
Тела, извиваясь, хотят и хотят
раствориться в друг друге, слиться в одно,
не видеть, не знать никого, ничего...
Лишь слышать биение крови взаимно...
Но страсти мгновенье, как ты не длинно!
Не вставая, перекатилась в воду, так и осталась в ней, как была, без плавок. Вдобавок развязала и лифчик, выбросила из воды.
Ей показалось, что она на некоторое время вздремнула. Открыла глаза. Он сидел перед ней наполовину в воде и улыбался.
- Я желаю здесь бичевать, - засмеялась она.
- Здесь БИЧей нет, - заявил он, - город-то закрытый, тебя через день бичевания выдворят за его пределы.
- Так вот почему здесь совсем нет народу! И шума никакого. Всех выдворили! И, вообще, у меня такое чувство, что за нами сейчас наблюдают, даже кожей чувствую что-то подозрительное.
- Не сомневаюсь. Даже уверен.
- Откуда?
- И с сопок, и с моря.
- С какой стороны?
- Со всех сторон. Здесь вокруг граница, - смеялся он, - сидят сейчас дежурные, рассматривают нас, похохатывают пока.
- Врёшь!
- Нет, это истинная правда, - улыбался он.
- Не может быть!
- Может. Так оно и есть.
- А что у них на сопках за аппаратура такая?
- Самая что ни на есть серьёзная, до Японии просматривает.
- Да ты что!
- Да. Вот.
- Тогда не будем из себя шпионов строить, - засмеялась она, - будем любовью заниматься, - и повалила его в воду.
За весь день на пляже пару раз появились мамы с ребятишками, да под вечер стайки молодёжи пришли покупаться.
- Я думала, что в таких местах только Боги живут, - говорила она на обратном пути. - Знаешь, я была на Чёрном море, на Каспийском, на Рижском взморье, и везде за день так уставала, что еле добиралась до постели, а сегодня я в такую гору поднялась -- и хоть бы что! Мы даже крошки во рту не держали с самого утра. Легко-то как! Себе не верю.
- Здесь недалеко от дома, хорошая ли, не знаю, столовая есть. Сейчас надо поесть обязательно, чтобы ты на меня ночью не обижалась, - засмеялся он, - вдруг сбежишь.
- Как скажешь, - смеялась она. - Куда бежать-то? На пляж разве? Так и там ни одной живой души даже днём-то нет. Никто дороги на выход не покажет.
Он набрал полный поднос, она -- кусок мяса отварного, чай с лимоном, ватрушку и кусочек масла.
- Ты ешь, как цыплёнок, - смеялся он, - тебя не трудно содержать.
- Привыкла не распускать желудок в институте.
Вечером она постирала свою клетчатую рубашку, обои плавки, купальник, его рубашку, повесила на балконе, и весь вечер они рассматривали себя.
- Вроде целая пока кожа. Не сгорела. Завтра точно без купальника буду загорать, ни к чему мне белые полоски.
- У тебя хорошо, уже загар был, а я немного покраснел.
- Завтра туда же пойдём?
- Нет, завтра мы пойдём в другую сторону. В сберкассу надо заглянуть, мне с леспромхоза сюда деньги переводят, так удобнее, хоть туда едешь, хоть обратно, в любой момент по пути.
- А что не сразу в Свердловск?
- Так я там всё истрачу, а здесь целее как-то. Да и учиться без лишних денег легче, с толку не сбивают. К тому же мне ещё за пушнину иногда поступления бывают, сейчас, правда, редко. Да и должники мои этот счёт знают.
- И много у тебя должников?
- Да есть. Проверить надо, кто рассчитался.
Как-то не понравился ей этот разговор, на хвастовство похоже, но виду не подала.
Утром, погладив постиранное, приготовив завтрак, она будила его:
- Ну и любитель ты поспать. Я уже все дела переделала, уже скучно стало. Вставай, солнце уже высоко. Надо будет сегодня купить мыло разное и порошок стиральный.
- Хозяйственная же ты девица, - смеялся он, потягиваясь. - Я же на каникулах, отлежаться хочется за весь год.
- А то вернётся твой друг, а в квартире шаром покати, даже умыться нечем.
- Ты опять сегодня в джинсах. А почему новый костюм не одела?
- Я пока в нём в ресторан не схожу, носить не имею права, - смеялась она. - Я все свои наряды, даже плавки новые, в ресторанах обмываю.
- И часто это бывает?
- Два раза за всю жизнь только и пришлось, - хохотала она, и добавила, - плавки сменить.
- Умеешь же ты развеселить! - Захохотал он.
- Жизнь -- штука весёлая.
- Это, с какой стороны посмотреть.
- А ты на всё сверху смотри, виднее будет, - веселилась она.
Сегодня она решила свою клетчатую мужскую рубашку сменить на вязаную льняную футболку телесного цвета, приобретённую когда-то в Прибалтике, открытую, без рукавов, плотно прилегающую к телу. Они шли по знакомой дорожке вниз к вокзалам.