В заготконторе посёлка Ясенёвый рассмотрела всё, здесь можно было приобретать химикаты. Очень понравилось чучело белки, всего пять рублей. Та, как живая, с навострёнными ушками, чёрными глазками, хвостом пушистым почти вся прикрытая, сидела на сучке и в цепких лапах когтями передних лап держала настоящую кедровую шишку. Все деревянные части были устойчивы и покрыты лаком, в том числе и шишка.
- Сколько лет простоит? - Спросила она.
- При хорошей выделке десять точно простоит.
Она купила одну, потом попросила ещё одну, потом ещё одну.
- На подарки, - пояснила она.
Она, конечно, сразу обратила внимание на колодки для шапок, но не хотела при Кирике покупать, он следил за ней, поинтересовался, почему она долго рассматривает прилавок с химикатами, но когда она перешла к белкам, его это не интересовало, и он болтал в другой комнате с кем-то.
- Мне колодки ещё заверните вот эти, - попросила она.
Но заворачивать здесь было не во что, и их выставили перед ней на прилавок. Она уже почти всё сложила в свой пакет -- Кирик тут как тут.
- Всё? Поехали.
По дороге сразу спросил, кивая на белый пакет:
- А это для чего?
- А то ты не знаешь? - Захохотала она. - Конкуренцию Зойке устрою.
Он только хмыкнул. И в Ясенёвом у Кирика всё было схвачено. Она не могла сдержать улыбки, удивляясь его проворности, вот на ком здесь держался весь нелегал!
- Тодор! - Продолжала она свой всё возрастаюший смех. - Дело у меня к тебе есть.
- Говори, слушаю.
- Ты вот всё можешь.
- Это точно.
- Научи меня "УАЗик" водить.
- Долго думала? - Хмыкнул он.
- Только сейчас в голову пришло. Как ты, хочу за рулём веселиться.
- Люди-то смеяться будут.
- Пусть тоже повеселятся. Нечем ведь больше развлекаться-то. Ходят же здесь женщины на охоту. А я буду на машине рулить. Сам-то ты ведь насмешек не боишься.
- Над тобой ведь смеяться-то будут.
- Плевала я на них. Лишь бы ты не насмехался.
- Новую забаву себе придумала?
- А что? Я буду хорошая ученица, сам увидишь. Лишь бы у тебя терпения хватило. Только мне не просто за руль держаться, а и все внутренности бы узнать, у меня руки и глаза лучше запоминают. Так как?
- Я ж с утра до вечера кручусь, как заводной. Когда?
- Сезон охоты кончается, - смеялась она, - у тебя время появится.
Он посмотрел на неё, явно заподозрив в недвусмысленности намёка.
- Умничаешь?
- Да нет. Просто весело мне на тебя смотреть, душой сегодня отдохнула. Не отказывай мне в радости, кроме тебя, меня никто не научит.
- Ладно. Буду твоим учителем, может и правда что-нибудь из тебя получится. В воскресение, а может в субботу подъеду. Оденься только попроще и каблуки сними, мешать будут.
- Спасибо. Но лучше после отчёта, съезжу вот в Уссурийск, и начнём.
Он сам занёс на веранду сумку с рыбой и, посигналив, уехал. Перевалив половину в тазик, с остальной пошла к соседке. Та сидела в комнате с девочкой на коленях.
- Лена, где у тебя тазик взять? Рыбы свежей принесла, девать некуда.
- На веранде в кладовке, - не поднимаясь, ответила та совсем безразлично.
Аксана потом всё-таки вошла в комнату.
- Спит?
- Ага.
- Сама-то как?
- Сижу. Что делать-то? Людей совсем не вижу. Всё дома да дома. Хочешь взглянуть?
- Лена, мне детей нельзя показывать, мама с бабушкой говорили, что я глазливая, и подзатыльников от них за это наполучала столько, что до сих пор голова сдвинутая.
- Спасибо за рыбу.
- Как дочку назвала?
- Анюта.
- Ну, ладно, заходи, если что. Весна скоро, повеселее будет, гулять будете. Побежала я.
Выходя, заметила, что на веранде у соседки ящички с землёй под рассаду приготовлены.
- Сегодня же схожу к Рыжему, пусть мне такие же сделает. Пора. И землю в вёдрах надо в прихожую занести, чтоб оттаяла. Завтра некогда -- новоселье у главбуха. И соболей ещё десяток надо купить, на всякий случай.
х х х
Сегодня, хоть и было воскресение, но все были в управлении, подводили итоги марта месяца, пока оперативные. Довольнёхонькие своими отчётными данными за первый официальный месяц работы, до обеда все разбежались. Аксана, счастливая, медленно шла по заснеженной улице, и душа её ликовала:
Домой иду с работы я в хорошем настроении.
Весна уже! Весна уже! К тому же, воскресение!
А снега выпало вдруг много, и всё кругом белым-бело,
зима уходит с поля боя -- пускай попразднует ещё.
Земля последние снежинки, прощаясь, подбирает, вот и всё,
и плачет, плачет, утирая весенним солнышком лицо!
А завтра, завтра-то, друзья, уж первое апреля!
Праздником обмана был этот день доселе.
Пройдёт ещё совсем немного,
апрель пройдёт, наступит май,
а там уж лето на пороге...
Прощай, уныние, прощай!
Теперь её кухню украшали не только роскошные рога, которые довести до ума помог Рыжий -- весёлая белка хозяйничала на холодильнике, в круглых чёрных пуговичных глазах которой отражался свет от лампочки.
Она заканчивала обработку готовеньких гималайских чёрной тесьмой и вспоминала Чугуевку:
- Как там Елена одна справляется в плановом? Вот поеду в апреле с отчётом в Уссурийск, встретимся, поболтаем. Маргарита уже не работает с первого марта -- пенсионерка. Первое сокращение кадров намечено на апрель -- четыреста человек. Интересно, кого Наталья Сергеевна родила? А Токарский-то! Молодец! Ведь что придумал! Пролежать в краевой больнице четыре месяца сподряд, чтобы получить инвалидность и уйти на пять лет раньше на пенсию, да ещё за счёт производства! И с каким диагнозом! -- Болезнь желудка по причине нервных расстройств на высокой руководящей должности! Обалдеть можно! Интересно, получилось у него, или нет?
Конечно, она могла бы все эти вопросы задать своим картам, и даже получила бы точный ответ, но это её теперь не касалось, не хотелось беспокоить своих помощников на чужие темы. К тому же, интересней затянуть это неведение и просто пофантазировать.
- А вот про Хитрого мне не мешало бы узнать. Сколько мне привезут работы? И когда? Не мешало бы уточнить.
Последняя холодная встреча с Алёшей отрезвила её чувства. Встряхнула. Она прекрасно понимала, что у него могут быть женщины, и не собиралась умереть от своей безответной любви. Предстоящая работа, весна, общение с людьми, перспективы вождения, летние прогулки на лодках по Бикину не оставляли места унынию, а общая зависимость от гималайских давала ей возможность использовать его по своему прямому назначению, которое она хоть и редко, но повторяла вслух:
- Я буду жить во Владивостоке!
Она не ждала -- она знала, что он в пути. С улыбкой собирала на стол деликатесы -- вино, молоко, ленок, "ёршиком" поджаренный, топоршился аппетитно, последние Чугуевские помидоры, картошка скоро закипит, мясо отварное. Погладила белку, подкрасила губки. В пёстром махровом до пола халате крутила плечиками, кокетничая перед зеркалом, налюбоваться на себя не могла. Он вошёл в одном костюме.
- Снег ещё у вас, - улыбался он. - Кого ждёшь?
- Тебя, - улыбалась она сдержанно. - Можешь тапочки одеть.
- Для кого у тебя тапочки мужские?
- Для входящих! - Отрезала она, смахнув с лица улыбку.
Он, выгрузив из пакета шампанское, кофе, три коробки конфет шоколадных, рассматривал рога, заинтересовался белочкой:
- Скажешь, сама сделала?
- Я пятирублёвой мелочью не занимаюсь.