— Паша. — Влез в разговор Вадим, перебив уже начинавшего заводиться комрада. — Ты своему слову хозяин? Или как бывает: мужик слово дал, потом мужик подумал, и назад его забрал?
— Это ты к чему? Конечно — хозяин! А! — хитро прищурился он на парней, пьяно покачиваясь. — Вы меня на понт хотите взять! Чтобы я с бухлом завязал! Такого слова не дам!
— Да причем тут понты? — поморщился Вадим, оглянувшись на ничего не понимающих Леху и Миху и тайком им подмигивая. — Вот если мы с тобой, например, поспорим, и ты вдруг проиграешь — как себя поведешь? В этом случае слово свое будешь держать?
— Конечно! А на что спорим?
— А давай так! Если ты проиграешь — на копе пить будешь только чай или кофе, и никакой алкашки! А если я проиграю — ящик водки приличной тебе ставлю и больше не докапываюсь к твоему поведению на копе.
— Хм, прикольно. А предмет спора? В смысле, о чем спорить будем?
— Предмет спора? Я назову, как звали этого бойца. Медальон ты видел — мы его вскрыть не успели, личные вещи — Леха тебе правильно сказал — лежат в коробке от сухпайка. Можешь все пересмотреть — инициалов нигде никаких нет! Ну что, готов?
— А давай!
— Хорошо. По моему мнению — хозяина пулемета звали Сергей Попков.
— Стой, подожди! — Пашка аккуратно поставил бутылку на землю и бросился к пулемету. — Обмануть меня хотел? Ты сказал — «хозяин пулемета»! Значит, на пулемете имя есть!
— Смотри, изучай! Я подожду! — ехидно улыбнулся Вадим. — Только не затягивай! У нас еще работы полно, а на тебе что-нибудь из еды сварганить на толпу голодных мужиков, и о портале не забывай! Его еще раз проверить надобно.
— Где то, чую, вы меня обманываете!
— Ну ты же хочешь нахаляву ящик водки заполучить? Или очкуешь?
— А откуда вы имя узнали?
— А мы еще не узнали. Мы только предполагаем.
— Че то, чую я, подвох тут какой то есть! — продолжал сомневаться Пашка.
— Никакого подвоха — все по честному. Мы предполагаем, что бойца звали именно так. Жмем руки — Леха или Миха разбивают. После этого вскрываем медальон и смотрим, что там написано. Если он чистый — никто никому ничего не должен. Если мы угадываем имя — ты больше не пьешь. Хочешь — кодируйся, хочешь — силу воли включай — но пьяным мы тебя на копе больше не увидим. Если там другое имя — ящик водки с меня, в самые кратчайшие сроки. Идет?
— Чего ты на меня давишь? Я им блиндаж нашем нетронутый, а они бухло зажали!
— Паша, не увиливай! — строго сказал Вадим. — Ты меня знаешь — могу и лопатой переебать, чтоб твое нытье не слушать! Готов спорить?
— Обложили, демоны! А, давай! — с видом идущего на эшафот мученика горестно махнул рукой Пашка. — Держи кардан!
— Лех, разбей! — Сказал Вадим, крепко пожимая протянутую руку.
— Секундочку! Мишань, зафиксируй для истории сей великий прецедент!
— Уже! — Снимая происходящее на камеру мобильника, довольно осклабился тот. — И не подкопаешься, все по чесноку — чин-чинарем!
— Что вы творите, ироды? — взвыл Пашка, потирая «разбитую» Лехой руку. — Сговорились, поди давно?
— Ага, весь коп только и мечтали, как тебя с синькой разлучить! Готов проиграть?
— Ты давай не умничай, а медальон вскрывай!
— Пахан! Ты же старый копатель! Знаешь, поди, что это дело не секунд и даже не минут!
— Конечно, знаю! Давай, начинай! А я пока рюмочку опрокину, пока за упокой души еще неизвестного солдата!
— Пахан, не ерничай! Все там будем!
— Молчу, молчу! — пробормотал Пашка, торопливо наливая в смятый стаканчик водку из бутылки и быстро опрокидывая ее в рот. — Лучше умереть, и чувствовать себя спокойно, чем жить и волноваться!
— Вот-вот! — откликнулся на старую цитату Миха. — Все прям о тебе: пока живой — волнуешься, где бы бухла подрезать, а сдохнешь — не дай Бог, конечно, — пох на все будет! Зришь в корень, Комрад!
— Слышь, ты! Святой ты наш человек! Нарываешься!
— Ша! — Осадил начавшего заводиться Пашку Вадим. — Ну-ка, выдохни!
— А чего он…
— Да мне похую! Оба получите! Давай — ка, лучше рысью сгонцайдо лагеря, там в Уазке моем под водительским сиденьем в аптечке шприцы лежат- принеси пару штук! Иголки нужны, что бы вкладыш бумажный из медальона раскатать!
— А че я сразу то? Молодого нашел?
— Так в твоих интересах же это, в первую очередь! Кто из нас кровно заинтересован в адекватной расшифровке имени этого бойца? Или сдаешься? Могу считать, при свидетелях, что я спор выиграл?